– Может, я и не собиралась никуда бежать, а сделала это, только чтобы позлить вас.

– Да, это я могу понять. Ты была для меня как заноза, с тех пор как приехала в Данкрейг.

– Вы убили мою сестру и пытались убить ее сына. Я должна была сказать вам спасибо?

– Я ожидал, что ты будешь витать в облаках так же, как и твоя сестра. Ни она, ни ее глупый муженек ни о чем не догадывались. Как ты обо всем узнала? – Уильям хмуро посмотрел на нее. – Может быть, ты ведьма? Да, вероятно, с твоими-то глазами.

Он говорил как обиженный ребенок. Он говорил так, будто ее попытки спасти Джеймса были, по меньшей мере, гнусными происками. Это показывало, что он считал малыша, равно как его родителей и свою жену, досадным препятствием на пути к богатству, препятствием, которое должно быть устранено. Он если и не сошел с ума, то был очень к этому близок.

Бетия тряхнула головой, отбрасывая со лба непокорные пряди. Когда Уильям предположил, что она ведьма, у девушки появилась идея. Если она заставит их поверить в то, что обладает волшебной силой, они могут решить, что ее опасно убивать. Со стороны людей было глупостью считать, что она обладает какой-то силой только потому, что у нее разноцветные глаза, но сейчас ей это было на руку. Бетия пристально посмотрела на Уильяма, не удивляясь тому, что он непроизвольно отступил назад, прежде чем совладал с собой.

– Было совсем нетрудно прочитать злодейские планы, написанные в вашем черном сердце, – сказала она.

– Понимаю. – К торжеству в его голосе теперь примешивалась изрядная доля страха. – Только поэтому тебе и удалось сбежать от меня, только так ты могла узнать о яде, который подмешивали в пищу.

«Если я такая умная, что могу читать мысли, что же я тогда делаю здесь?» – хотелось спросить Бетии. Уильям был таким идиотом, что она удивлялась, как ему удалось прожить так долго. Ее приводило в бешенство, что такому глупцу удалось погубить Сорчу и, может, еще удастся убить ее и Джеймса. Девушка не скрывала своего презрения. «Ко всему прочему, – размышляла она, – если бы я действительно была колдуньей, то судила бы о таком типе с полным пренебрежением». Бетия молилась, чтобы кто-нибудь пришел ей на помощь, потому что, играя в эту игру, она рисковала, что ее сожгут на костре, а не просто перережут горло. Однако, отбросив в сторону малодушные мысли, она стала думать о том, что следует говорить дальше.

– Он перестал плакать.

– Это не значит, что он мертв, – уверял его Боуэн. – Бетии, возможно, просто удалось его успокоить.

– Они в нескольких ярдах впереди, – сообщил Питер, вернувшийся из разведки.

– Живые? – тут же спросил Эрик.

– Да, хотя понятно, что он собирается убить обоих. Они на прогалине. Бетия с малышом стоят на коленях, а Уильям и его люди выстроились перед ней. Их около дюжины.

Боуэн тут же отдал распоряжение воинам окружить поляну, поместив двух лучших лучников у Уильяма за спиной. Уоллес и Эрик решили встать позади Бетии и Джеймса. Когда начнется атака, нужно будет увести девушку с малышом с поля боя как можно скорее. Эрик пытался внять заверениям Уоллеса и Боуэна, что Бетия сама сообразит, что делать, но слишком боялся за нее, чтобы рассуждать разумно. Когда же он услышал, что она говорит Уильяму, его страх за нее смешался с недоумением.

– Что за чушь она несет? – пробормотал Эрик, прячась в густой подлесок рядом с Уоллесом.

– Уильям, очевидно, один из тех глупцов, которые верят, что Бетия – колдунья, потому что у нее разноцветные глаза, – шепотом ответил Уоллес. – Но я не понимаю, почему она думает, что это поможет.