В дверях показался Джордж.

– А кто поедет сейчас у Джорджа на закорках? – бодрым голосом приветствовал он Бьюлу, но увидев маркиза, осекся, – Просим прощения, милорд.

– Я очень рад, что вы так внимательны к нуждам ее светлости, – проговорил маркиз и, приподняв шляпу, попрощался: – Всего хорошего, Арабелла.

Сопровождаемый собаками, маркиз удалился, а Арабелла и Джордж, повинуясь какому-то неясному порыву, еще долго смотрели ему вслед.

– Наконец-то они свиделись с ее светлостью, – несколько бесцеремонно проговорил Джордж. – Где вы с ним повстречались, мисс Арабелла?

– В парке.

– А мы уж стали биться об заклад, пожелают ли его светлость повидать леди Бьюлу.

Арабелла молчала. Она знала, что не следует поощрять в слугах фамильярность и позволять им обсуждать поступки своего хозяина. Но в глазах самих слуг она была просто ребенком, которого вполне можно не брать в расчет. Да и ее жизненные обстоятельства наверняка внушали им подозрение: с чего это она подалась в компаньонки?

– Каков франт, верно? – с восторгом школьника, превозносящего героя, спросил Джордж. – А видели б вы его верхом! Мой дядька, а он старший конюх, говорит, что не видал среди господ никого с лучшей посадкой. Кое-кто не соглашается, говорит, ихний папаша сидел на лошади даже получше. Я-то слыхал, что старый маркиз мог творить с лошадьми ну прямо чудеса!

Джордж подхватил Бьюлу и понес наверх. У дверей классной он спустил ее на пол, а сам, разминая затекшие мышцы, подошел к окну.

– Да, одни понимают лошадей, другие нет, – проговорил он, как бы развивая свою мысль. – Взять, к примеру, эту леди Сибил. Дядька говорит, будь его воля, он бы за версту не подпустил ее к коням, кроме разве что деревянных. А, вот и она, легка на помине!

Арабелла встала рядом с Джорджем.

– Разве ее светлость каталась верхом одна?

– После завтрака мадам сильно разгневались, когда его светлость пожелал вывести собак. Им, говорит, нужно делать моцион. Леди Сибил ему, мол, а как же я. Его светлость отвечает: "Я скоро". А она: "Когда вернешься, меня здесь не будет!" Он на нее ни малейшего внимания. Если хотите знать мое мнение, его светлости стоит только пальцем поманить, и любая женщина прибежит к нему на задних лапках.

Арабелла выглянула в окно. Леди Сибил в изящной изумрудно-зеленой амазонке въезжала на посыпанную гравием площадку перед замком. Лошадь ее не слушалась, шла боком, пыталась встать на дыбы и вообще всячески демонстрировала свое презрение к седоку.

– Наши лошади застоялись, – заметил Джордж. – Дядька постарел, его помощников повыгоняли. Но теперь его светлость сам займется конюшней, лошадям требуется мужская рука.

Лошадь леди Сибил снова встала на дыбы, а затем неожиданно лягнулась задними ногами. Арабелла с первого взгляда поняла, что животное просто расшалилось, а леди Сибил не может справиться с ним. Она сидела злая, напряженная, слишком сильно натянув вожжи. На ее надменном лице было написано раздражение.

Подбежавший грум схватил лошадь под уздцы. Внезапно животное шарахнулось, испугавшись чего-то, и леди Сибил вылетела бы из седла, если бы в последний момент не вцепилась в луку седла.

Грум помог ей спешиться и стал успокаивать лошадь.

– Тпру, дружище, – ласково приговаривал он. – Тпру же!

– Вот уж действительно, тпру, – фыркнула леди Сибил. – Это не лошадь, а сущий дьявол. Ее нужно как следует проучить.

В руках у леди Сибил был небольшой хлыст с серебряной ручкой, и теперь, чувствуя себя в безопасности, она стегнула им животное.