С возвращением дворецкого Тернера произошли изменения и в его епархии. Высокие молодые лакеи в напудренных париках и опрятных ливреях со сверкающими пуговицами стояли на страже парадного входа. Слуги с таким усердием начищали серебро, что, как сообщил Арабелле Джордж, едва не стерли с него пробирные клейма. А на кухне, в царстве миссис Кумб, были сверкающие чистотой плитки пола, новые посудомойки и сутолока, начинавшаяся ровно в пять утра.

Но за всем этим по-прежнему скрывался глубокий, всепоглощающий страх. Да, маркиз вернулся домой, но как и прежде, он пребывал в неведении относительно того, что делалось здесь в его отсутствие. Неизвестно было также и то, что думал о происходящем в замке Джентльмен Джек.

Арабелла и не желала ничего знать. По вечерам перед сном она запирала дверь своей спальни, а ложась в кровать, с головой накрывалась одеялом, чтобы не слышать шагов Джентльмена Джека, когда он будет пробираться в комнату мисс Харрисон.

Тем не менее, все указывало на то, что он не появлялся. В глазах мисс Харрисон появилась настороженность, лицо застыло как маска. А по тому, как часто она подходила к шкафчику за очередной порцией коньяка, Арабелла поняла, что гувернантка находится на грани нервного срыва.

Рано или поздно кто-нибудь обязательно расскажет маркизу о Джентльмене Джеке, Арабелла не сомневалась в этом. Но кому по силам такой поступок: ведь страх, в котором разбойники держали всю округу, был вполне реален. И даже если маркизу станет все известно, что может сделать один человек, если, конечно, он не позовет на помощь отряд драгун, против банды вооруженных головорезов?

Как бы то ни было, решила девушка, маркиза следует предупредить. Но прежде она избавится от леди Сибил.

Она как раз размышляла над тем, как это получше сделать, когда невольно ухватила слова мисс Феллоуз:

– Держите этих кошек в детской, мисс Харрисон, не позволяйте им разгуливать по всему дому. Дело не только в том, что от них все вверх дном, а я не желаю за ними чистить. Главное, камеристка сказала, что ее светлость совершенно не выносит кошек.

"Ее светлость не выносит кошек!" – каким образом она, Арабелла, могла бы этим воспользоваться?

Девушка тихонько выскользнула из комнаты и спустилась на второй этаж. Покои леди Сибил находились как раз напротив лестницы.

До Арабеллы донесся звук голосов, и, перегнувшись через перила, она увидела, как ее светлость под руку с маркизом входят в зал из гостиной.

– Ты проявил ко мне невнимание, – надув губки, своим красивым голосом говорила леди Сибил, – поэтому я отправилась на верховую прогулку одна. Мне было так тоскливо и одиноко, что я подумала, не лучше ли мне вернуться в Лондон, где наверняка найдется хоть кто-нибудь ценящий меня.

– Только сегодня утром ты заявила, что не желаешь кататься, – возразил маркиз.

– Я передумала, – парировала леди Сибил, – преимущество, дарованное женщине. Но положа руку на сердце признаюсь, что без тебя не получила от прогулки никакого удовольствия. Все кажется таким занятным, когда мы вместе. Неужели ты, Джулиус, до сих пор не понял этого?!

– Ты льстишь мне, Сибил!

– Когда ты приводишь меня в ярость, – тихо сказала леди Сибил, – мне кажется, я еще больше… люблю, нет, скажу лучше… желаю тебя.

Не отпуская руки маркиза, она откинула голову и заглянула в его глаза. Арабелла еще раз увидела, как она прекрасна. Брови, черные как вороново крыло, разлетались над удивительной формы глазами, а темные волосы подчеркивали безупречность кожи.

– Мне жаль, если я огорчил тебя, – извинился маркиз, оставаясь невосприимчивым к завлекающему блеску глаз леди Сибил, – но мне необходимо делать моцион. Из-за тебя я не поехал верхом.