Стивенс присел на табурет и внимательно рассмотрел бокал. Напиток был похож на плохо обесцвеченную воду.

– Что это?

– Попробуй.

Когда Стивенс сделал первый глоток, у него возникло ощущение, что во рту зажгли спичку. Потом огонь обжег горло и переместился в пищевод. Ему пришлось поставить бокал, глотая ртом воздух. Из глаз полились слезы.

Стивенс сидел неподвижно, испытывая чувство стыда. Напиток чуть не лишил его сознания, в то время как на Мистру он, казалось, не произвел ни малейшего впечатления!

– Не сдавайся, – сказала она ободряюще. – У него же вкус классической музыки. Хорошо снимает напряжение. – Она улыбнулась. – Лучше, чем любой другой напиток.

Стивенс сделал еще одни глоток и снова почувствовал жжение. Но на этот раз он никак не выдал себя и, глянув Мистре в глаза, заметил:

– Я не сдался. Так все‑таки что это?

– Октли. Древний напиток майя. Конечно, версия рецепта моя собственная.

Слово «майя» напомнило Стивенсу о книгах, которые он так и не рассмотрел. Он сделал еще один глоток, снова едва не поперхнулся, а потом медленно спросил:

– Что это все за история? Кто эти люди, которые били тебя?

– А!.. – она пожала плечами. – Члены клуба.

– Какого клуба?

– Самого невероятного клуба на свете, – ответила она и тихо засмеялась.

– Кто же может вступить в него? – настаивал Стивенс, хотя у него было ощущение, что девушка смеется над ним.

– Для этого нужно быть бессмертным. – Мистра снова засмеялась. Ее глаза вспыхнули зелеными огнями, лицо заискрилось весельем.

Стивенс понял, что он не получит удовлетворительного ответа, если сам не станет более искренним с ней.

– Послушай, о чем все эти твои книги? В чем тайна Грэнд Хауз?

Мистра долго смотрела на него, не мигая. Глаза ее стали особенно лучистыми. Наконец она произнесла:

– Так ты был в библиотеке. И много ты прочитал?

– Ничего. Послушай меня.

И Стивенс рассказал ей о книгах, которые обнаружил в квартире Тезлакодонала. Мистра понимающе кивнула, и на ее лице появилось озабоченное выражение.

– Эти страницы, – сказала она, – в моих экземплярах отсутствуют тоже.

– А вымаранные слова есть?

Она кивнула. Минуту они молча пили, и у Стивенса появилось ощущение, что девушка собирается сказать ему что‑то еще.

– Мне случайно известны вымаранные имена, – решилась наконец она. – Это имена, которые приняли люди из нашего маленького… – она улыбнулась, лукаво посмотрела на него и закончила: – …клуба.

Стивенс кивнул. Внезапно он почувствовал, что голова его отяжелела.

– Вот как, – пробормотал он, увидев, что Мистра вновь наполняет бокалы.

Сделав первый глоток, он снова пришел в себя и воскликнул:

– Что, черт возьми, происходит с Калифорнией? Куда ни глянь, везде эти идиотские культы… так называемых ранних мексиканских цивилизаций. Мексиканцы словно утратили свою душу и теперь судорожно пытаются найти ее.

Глаза Мистры зажглись, как два ярких бриллианта, но очертания ее лица стали расплываться, как будто у Стивенса внезапно испортилось зрение. Он мрачно продолжил:

– Из всех кровожадных народов древние мексиканцы – самые кровожадные. Ежегодно они приносили в жертву своим отвратительным богам и богиням более пятидесяти тысяч человеческих жизней. Дьяволы проклятые! Больные ненавидящие умы! Позор земли.

Стивенс вдруг обратил внимание на то, что его бокал как‑то незаметно опустел. Он, шатаясь, встал на ноги и сказал:

– Ладно, давай не будем говорить об этом.