К нему вернулась уверенность в себе, и он твердо решил держаться до конца.

– Куда вас ранили?

– В бок, – прошептала девушка.

То, что она была в состоянии разговаривать, вселило в него надежду. Он вспомнил, как она металась по дому еще несколько минут назад. Правда, тогда, очевидно, страх придал ей силы.

– Может, я отнесу вас в комнату моей экономки? – предложил Стивенс. – Там окна выходят на овраг. Чтобы добраться туда, им понадобится лестница. Мы могли бы включить там свет.

Стивенс не стал ждать, когда она ответит. Он на ощупь нашел ее в темноте, замер на мгновение, случайно дотронувшись до обнаженного бедра девушки, – вероятно, платье у нее задралось, – потом быстро поднял ее.

– Держитесь, – ободряюще сказал он.

Она весила меньше, чем он предполагал. Стивенс положил ее на кровать, а сам пошел включить свет. Когда он повернулся к девушке, то увидел, что от двери к кровати тянется длинный кровавый след. Она была очень бледна, когда Стивенс начал расстегивать ей блузку, которая уже сильно промокла от крови. Пятна крови он заметил и на ее костюме, и даже на пальто.

Стивенс бросился в кухню, взял нож и, вернувшись, быстрым движением разрезал рубашку под блузой. Наконец он добрался до раны. Пуля прошла почти по поверхности. Но ему показалось странным, что и вход, и выход пули, находившиеся не более чем в четырех дюймах друг от друга, были как бы прижжены, и из них тонкой струйкой вытекала кровь. Осмотрев рану, Стивенс подумал, что девушка потеряла не так уж много крови.

Такое ранение не могло представлять серьезной опасности. Ему приходилось видеть людей, которые чуть ли не плавали в собственной крови и тем не менее не умирали. Девушка наклонила голову, чтобы рассмотреть рану. На лице у нее появилось раздражение.

– Будь я проклята, если они не промахнулись. А я уже до смерти испугалась.

– Я принесу бинт и сделаю перевязку, – сказал Стивенс.

Стивенс перевязывал ее быстро и аккуратно, не забывая о том, что нужно постоянно прислушиваться ко всем посторонним звукам. Когда Стивенс, наконец, закончил и отступил на шаг назад, чтобы рассмотреть результаты своей работы, в доме было по‑прежнему тихо.

– Почему же они ничего не предпринимают? – спросил он.

Девушка откинулась на подушку. Она изучающе смотрела на него, потом слегка нахмурилась.

– Я у вас уже дважды в долгу, – произнесла она.

Стивенса мало интересовал ее долг.

– Как вы думаете, что они будут делать? – допытывался он.

На этот раз она отреагировала на его вопрос:

– Это зависит от того, кто там еще, кроме Кахуньи. Я знаю, что Кахунья там есть, потому что он единственный, кто может выстрелить. Но когда речь идет о его собственной шкуре, он предельно осторожен. Однако если с ними Тезлакодонал, они не остановятся. Они все боятся Тезлу. Он злейшая из гадюк, которые когда‑либо жили на свете. – Она улыбнулась ему с легкой насмешкой. – Кажется, я так и не ответила на ваш вопрос.

Стивенс почти не слышал ее. Он думал об опасности, которая им грозит. Ему казалось, что если бы врагов было много, они бы давно предприняли попытку вломиться в дом. Он быстро пошел в холл.

– Я сейчас вернусь, – бросил он через плечо.

Стивенс направился к входной двери и, остановившись возле нее, начал пристально вглядываться в темноту за стеклом окна, находившегося рядом. Небо все еще было покрыто тучами. Ничего и никого не было видно. Он еще раз проверил, хорошо ли закрыты все окна и двери – все было в порядке.