Мы?

Я отхлебнул виски.

– Мы?

– Я, и если всё получится, ты. Джим Хич, один из моих старших вице‑президентов, в курсе дела, моя жена всё знает – и больше никого. Со стороны участников сделки – та же картина. Хэнк привлёк пару советников, он очень осторожен. Вот почему мы хотим завершить процесс за пару недель, максимум за месяц. – Он допил виски и посмотрел на меня. – Нелегко выдерживать секретность в таких делах.

Мы поболтали ещё с полчаса, потом Ван Лун сказал, что ему пора. Мы договорились встретиться на следующее утро у него в офисе. Мы позавтракаем с Хэнком Этвудом, и серьёзно примемся за дело.

Ван Лун пожал мне руку в дверях и сказал:

– Эдди, я искренне надеюсь, что всё получится. Честно. Я кивнул.

По дороге из библиотеки к выходу я осматривался в надежде увидеть Джинни…

– Не подведи меня, Эдди, ладно? …если она дома.

– Не подведу. Я в деле, поверь мне. Не видать.

– Конечно. Я знаю. До завтра.

Завтрак с Хэнком Этвудом прошёл как по маслу. Его впечатлило моё владение материалом по сделке, как и мои широкие познания в мире бизнеса. Я без проблем отвечал на все его вопросы, и даже умело сумел вернуть ему парочку. Ван Лун радовался, что процесс наконец пошёл, и я чувствовал, что он доволен тем, как моё выступление отражается на «Ван Лун и Партнёры». Мы снова пошли в «Четыре Сезона», и я сидел, разглядывал помещение, играл с соломинкой в пустом винном бокале, и пытался вспомнить, что испытывал, когда был здесь в прошлый раз. Но скоро у меня появилось странное чувство, что воспоминания, как забытый сон, обманывают меня. Даже показалось, что я раньше не бывал тут, но помню заведение по чужому рассказу или по книге. И такое положение дел меня вполне устроило, потому что я был здесь сейчас, и считалось только это.

Я наслаждался переговорами – хотя заказал себе только еду, и ничего не пил. За завтраком Хэнк Этвуд расслабился, и я увидел в нём даже проблеск потребности в моём внимании, которая так часто появлялась у людей прежде в подобных обстоятельствах. Я был доволен. Я сидел в «Четырёх Сезонах» и наслаждался опьяняющей атмосферой, время от времени размышляя – когда напоминал себе, кто эти люди – что мои переживания могут быть прототипом крайне запутанной игры в виртуальной реальности.

Этот завтрак должен был стать началом насыщенной, странной и волнительной полосы в моей жизни. В ближайшие две‑три недели я погружусь в непрерывный поток встреч, завтраков, обедов, ночного трёпа с крепкими, загорелыми людьми в дорогих костюмах – все мы будем искать то, что Хэнк Этвуд называет «единством взглядов», миг, когда две стороны договорятся об общих чертах сделки. Я буду встречаться с разными персонажами – адвокатами, финансистами, корпоративными стратегами, парой конгрессменов, сенатором – и сумею управиться со всеми. Более того, к вящей тревоге Карла Ван Луна, я стану, в некотором роде, осью всего предприятия. Когда мы наберём критическую массу для единства взглядов, те, кто работал над сделкой, подружатся, в корпоративном смысле этого слова, но социальным цементом стану я. Я смогу замазать трещины между двумя заметно различными корпоративными культурами. Вдобавок, я стану необходим самому Ван Луну. Поскольку он не может привлечь к работе над сделкой свою привычную команду, он всё больше будет полагаться на мои наблюдения, я буду для него систематизировать и обрабатывать большие объёмы информации – от инструкций Федеральной Торговой Комиссии до лабиринтов широкополостного вещания, от назначенных встреч до имён жён и детей.

В процессе я занимался и другими делами. Ходил в спортзал Ван Луна, чтобы сжигать лишнюю энергию, занимался на разных тренажёрах, рассчитывая всесторонне развиться. Следил за портфелем в «Клондайке» и даже успел навестить трейдинговый зал, о котором говорил Ван Лун.