Что же касается мест добычи нефрита, то они у нас под-рукой. Это — Восточные Саяны, верховья Урика, Китой, река Онон. Описанный Шукшиным нефрит был открыт в начале XIX века на Ононе. Великолепные образцы «камня юй» не раз бывали на выставках музеев Парижа и Лондона, вызывали там всеобщее восхищение. У меня еще были свежи воспоминания от встречи со скульптором-самоучкой Федором Павловичем Русских из Ангарска. Он показывал мне покрытые мозолями пальцы — так трудно давалась ему обработка упорного, вязкого камня — нефрита. Он-то мне и рассказал, что в Иркутске хранилась ценная рукопись о природе нефрита и истории его добывания в Восточной Сибири. Написал эту книгу человек по фамилии Патушинский, но кто он такой, Русских не знал.

Я стал расспрашивать о Патушинском у своих иркутских знакомых. Писатель Гавриил Кунгуров подарил мне документы о нефритовой глыбе Б. О. Патушинского. Оказалось, что старый геолог был обладателем редчайшего нефритового валуна. Эта чудесного зеленого цвета глыба, весящая тридцать два килограмма, была найдена в песчаной россыпи реки Китой, неподалеку от устья Ихэ-гола. О нефрите Б. О. Патушинского в свое время знал знаменитый минералог академик А. Е. Ферсман. Он дал высокую оценку китойской находке. Удивительный камень был передан его владельцем в музей иркутского Горно-металлургического института. Но где сам Патушинский с его рукописью? Отыскать его мы не смогли. Зато мы были обрадованы новой вестью о том, что в Ангарске, на улице Мира, 6, живет еще один ученый, посвятивший свою жизнь изучению нефрита. Валентин Петрович Селиванов подготовил к печати большую рукопись «Нефрит».

Огромный экскаватор шагает по просторам, где когда-то грузно проходил мамонт, а потом — мчался на своем огненно-рыжем коне в сбруе, увешанной яркими кистями, отважный ангарский курыкан со знаменем в руке. Советские покорители Ангары еще встречаются с курыканами, когда грузовики и бульдозеры проходят мимо скал, расписанных курыканскими мастерами. Больше десяти веков назад эти живописцы вручили вечности достоверные изображения своих современников. Все наскальные писаницы Восточной Сибири взяты под охрану.

Иркутская сокровищница — областной Художественный музей — находится на главной улице города, названной в честь Карла Маркса. Там мы купили книгу с семью золотыми иероглифами на обложке. Первый из этих письмен был похож на большую русскую букву «Ф» и помещался в самом верху иероглифической лесенки).

Мы прошли через залы, где были выставлены полотна знаменитых русских художников, и очутились в мире нефрита, древней бронзы, шелка и фарфора.

Искусство эпохи династий Хань (III век до нашей эры — III век нашей эры) было представлено так называемыми погребальными статуэтками. Их зарывали одновременно с останками властителей вместо их живых родственников, приближенных, слуг или рабов. Вот человечек из красной глины с простертыми вперед руками. Рядом с ним стоит глиняная женщина, баюкающая грудного ребенка. Эти фигурки изготовлены в те годы, когда труженики Китая строили Великую стену, впервые выделывали бумагу, изобретали компас. Тогда же было отлито из бронзы вот это круглое зеркало с выпуклыми рисунками людей, растений, летящих аистов, облаков и небесных светил.

Бронзовые китайские зеркала очень часто находят в Сибири. Ученые описывали их не раз, а о ханьских зеркалах даже существует отдельное исследование М. П. Лавровой, изучавшей их по собранию, хранящемуся в Русском музее в Ленинграде. Иркутское ханьское зеркало заросло медной зеленью, глядеться в него нельзя. Но в свое время лучи сибирского солнца, лицо кочевой красавицы отражались и оживали внутри этого бронзового круга! Ханьские предметы — самые древние в иркутском музее.