Фишер растерянно оглядывается кругом.

Он берет первый попавшийся на глаза головной убор с ближайшего креста.

Это — каска немецкого полицейского.

Фишер нагибается, чтобы посмотреть, что именно за предмет прибит посредине креста, на котором была каска.

Он видит металлический знак, нагрудную бляху с надписью: «Имперская полиция города Берлина, полицейский № 1348».

* * *

Фишер и оба его соратника склоняются над картой Архипелага Довольных Людей, расстеленной на походном столе.

— Что вы мнетесь, как Лумбахская дева? — спрашивает немец в шлеме Фишера. — Действуйте.

Он протягивает Фишеру перо.

Фишер пробует повернуть кольцо с серебряным пауком вокруг пальца. Кольцо не повертывается.

Тень от головы Фишера в каске падает на карту.

— Ах, кабинетная скромность! — кричит немец в шлеме. — Я доложу Блейхрейдеру, как главе компании Новой Гвинеи, о том, что вы строили какого-то Гегеля, когда нужно было действовать. Наука… нейтральность… — передразнивает он Фишера. — Я сам не чужд наукам. Я в Бонне защищал диссертацию «Средневековые рукописи, переплетенные в человеческую кожу». А в Готтентотской инфантерии, если нужно было, мы неграм животы вспарывали, хоть это занятие не из приятных… Дать хины?

Фишер мотает толовой.

— У Герсона Блейхрейдера в сейфе лежит один документик, — понизив голос, говорит немец в шлеме. — Он рассказывает о том, как и кому именно вы продали планы Дунайской комиссии.

Рука Фишера безвольно протягивается к карте Архипелага Довольных Людей.

— Себя не забудьте, — говорит немец в шлеме. — К чему ложная скромность? А о сейфе… Это я просто к слову.

Надпись «Берег Маклая» зачеркнута. Вместо нее появились слова: «Берег Фишера».

Зачеркнута надпись: «Архипелаг Довольных Людей», вместо нее Фишер пишет: «Острова Блейхрейдера».

— Ставьте здесь знак вопроса, — говорит ветеран Готтентотской инфантерии, показывая на надпись «Остров Витязя». — Господин Блейхрейдер ведет переговоры с имперским тюремным управлением о возможном устройстве здесь колонии для ссыльных.

Тень от каски Фишера на карте.

— Гушке, — кричит немец в шлеме, — возьмите этих бездельников от «Лумбахской девы» и отправляйтесь ловить папуасов! Глядите на карту…

Начальник экспедиции набрасывает на карте кругообразный чертеж.

— Вот здесь пройдите все и без добычи не возвращайтесь!

— Может быть, вам и живность какая попадется, — с надеждой в голосе говорит начальник полиции.

* * *

…Холм невдалеке от разрушенной хижины. Длинная тень от врытого в землю флагштока, выкрашенного, как шлагбаум, в черно-белые цвета. Ясные жемчужные облака медленно проходят над флагштоком, как бы оттеняя его зловещий вид.

Фишер, его спутники, выстроившиеся в ряд солдаты, матросы, полицейские стоят у подножья флагштока.

— Вот вам и торжество, — говорит начальник полиции. — Весь оркестр лег от дизентерии. Некому сыграть «Кайзермарша». Зато эти негодяи в горах… слышите? Вот вам и «знак Маклая».

Со стороны гор доносится гром деревянных барабанов.

Начальник полиции подносит к глазам морскую зрительную трубу.

— Что я вижу!

В объективе трубы — мирно бродящая вокруг хижин черная новогвинейская свинья.

Затем видны купающиеся в пыли куры, кокосовые орехи, сложенные близ хижин.

— Там — хлебное дерево, ключевая вода и куры, куры, — как в бреду, повторяет начальник полиции.