Беррин тяжело вздохнул и глубокомысленно изрек:

— Вот уж загадка!

И хотя и так было ясно, что дело очень запутанное, своим кратким изречением он подытожил состояние дел.

Айверсон

Как всегда во время ленча, улицы захлестнул плотный поток автомобилей, и я просто с ума сходил от страха. И неудивительно, когда со скоростью охромевшей собаки продвигаешься в машине, в которой будто снимался Арни Шварценеггер, с пятнами крови на заднем сиденье и знаешь, что большинство пуль, застрявших в корпусе, предназначались именно для тебя. Но что делать? «Рейнджровер» был зарегистрирован на мое имя, и мне позарез нужно было спрятать его так, чтобы он не привлек внимания полиции. И поэтому я направлялся к жилищу Гарри Тайлера, парня, работавшего иногда у нас, у которого имелся бесценный сарай в Сильвертауне, где я мог поставить машину, пока не обдумаю дальнейшие действия. Я взглянул на часы. Без пяти час. Что за ужасные сутки пришлось мне пережить!

Вчера вечером по телику сообщения об убитых не передавали. Не знаю, кто ухитрился организовать нам этот миленький прием на складе, но он был не только безжалостным преступником, но и большим профессионалом. На промышленной территории в центре северного Лондона остались валяться целых три трупа, напичканные пулями, и хоть бы словечко в газетах или по телевизору, а я прослушал почти все выпуски новостей. Когда я рассказал обо всем моему партнеру Джо Риггсу, он испытал настоящий шок (хотя далеко не такой сильный, как я, когда увидел, что один из наших самых надежных охранников наводит на меня пистолет), и, только услышав от него вопрос, успел ли я забрать деньги, я понял: с ним все в порядке. В конце концов мы решили молчать про смерть Эрика. Нечего и говорить, по отношению к его родственникам это было несправедливо и потом очень просто могло обернуться против нас самих, но что еще нам оставалось? А так мы избегали нежелательного внимания.

Но главное, мы никак не могли понять роль Тони во всей этой истории. Мы с Джо полагали, что знаем его достаточно хорошо. В последние два года он уже реже работал у нас, но это ничего не меняло. Мы по-прежнему полностью ему доверяли, и до вчерашнего вечера он ни разу нас не подвел. Так почему же он повернул оружие против меня с Эриком да и против Фаулера, которого он видел в первый раз? Этот вопрос мучил нас больше всего.

Мы остановились на том, что я попытаюсь нарыть информацию о Фаулере, а Джо — о Тони и встретимся на следующий день. А тем временем мне предстояло избавиться от машины и от кейса Фаулера, который так и валялся на сиденье рядом со мной.

Впереди зажегся красный свет, и я остановился на первой полосе, за двумя автомобилями. Прямо передо мной притормозила черная «БМВ» с тонированными стеклами, изнутри которой доносился такой грохот басов, что меня буквально подбрасывало на сиденье. Когда я был мальчишкой, мы увлекались панком, и мама постоянно жаловалась на слишком уж громкую музыку, из-за которой невозможно ни слова разобрать, а я думал: да что она в этом понимает? Теперь мне ясно, это была проблема роста. И все эти современные новомодные группы, усилители для машин и прочие причиндалы, на которых все словно с ума посходили, по правде говоря, просто дерьмо. В этой музыке даже мелодии нет, исполнитель просто выпендривается, чтобы показать, какой он крутой и как его любят девочки. В наше время у подростков напрочь отсутствует вкус.

В зеркало заднего вида я увидел проблесковый огонек и чертыхнулся, так как сразу понял, что попался. Полоса рядом со мной была забита машинами, а светофор показывал красный сигнал.