Они подошли с обеих сторон «рейнджровера», и ближний ко мне постучал в оконце.

— Добрый день, — как можно беззаботнее сказал я.

— Пожалуйста, сэр, выключите мотор, — попросил он, глядя на меня с типичным для копа выражением: «Я знаю, ты виноват, так что не пытайся это скрыть». Парень был лет двадцати пяти, не очень мощного сложения и даже розовощекий. Не страшнее Тони Блэра.

По-прежнему горел красный, и это на основной магистрали! Я глазам своим не верил. Неудивительно, почему по Лондону стало невозможно ездить. Это все наш проклятый мэр. Любой паралитик справился бы с делом лучше его. Видя, что деваться некуда, я выключил мотор. Второй полицейский, который оказался даже моложе первого, стоя с другой стороны, рассматривал следы пуль.

— Чем могу вам помочь?

— Я могу взять их на минутку? — попросил он, наклоняясь к окошку и вынимая ключи из зажигания.

— А в чем дело? Сказать по правде, я очень спешу.

Он быстро окинул взглядом салон и заметил два темных пятна на сиденье, где истекал кровью Фаулер. Утром я попытался их вывести, но они все равно выглядели подозрительно. Признаться, я не очень ловко справлялся с такими делами.

— На вашем автомобиле, кажется, отверстия от пуль, сэр, — совершенно спокойно заметил он, как будто обращал мое внимание, что у меня на губах остались следы зубной пасты.

— Здесь царят жестокие нравы.

Второй открыл заднюю дверцу и стал внимательно рассматривать эти проклятые пятна.

— Что здесь произошло? — поинтересовался он. — Очень похоже на кровь.

— Это я вчера пролил красное вино. Чертовски трудно избавиться от таких пятен.

— Будьте любезны, выйдите из машины, сэр, — сказал первый, открывая мне дверцу.

— Пожалуйста, — кисло согласился я и вылез.

Не отпуская ручки, он закрыл за мной дверцу, и в этот момент я дал ему такой бешеный апперкот, что он взлетел в воздух. Полицейский упал на землю, совершенно оглушенный, прямо вплотную с вереницей автомобилей, а его фуражка откатилась в сторону и сразу была смята проезжавшим микроавтобусом, заполненным какими-то пенсионерами.

Напарник вскрикнул и схватился за свою длинную дубинку. Дорога была забита машинами, поэтому ему трудно было добраться до меня, я обежал спереди «рейнджровер», вскочил на тротуар и врезал полицейскому, прежде чем он успел занести свою дубинку. Удар пришелся прямо в лицо, отчего он потерял равновесие, потом я мгновенно подставил ему подножку, и он рухнул на землю с разбитым в кровь носом, а я метнулся назад забрать ключи.

Вокруг все машины останавливались, чтобы посмотреть на разворачивающуюся драму, снова загорелся красный свет. Из ближайшего фургона вылез дюжий рабочий, глядя на меня с такой яростью, словно собирался арестовать. И тут я услышат приближающийся вой сирен. Нужно было принимать срочное решение.

Бежать.

И когда я рванул со всей скоростью в противоположном от сирены направлении, ловя на себе удивленные взгляды прохожих, я вдруг подумал, что, каким бы страшным ни казалось мне мое положение десять минут назад, сейчас оно стало в сто раз хуже.

Если бы кому-нибудь понадобилось убить Джонни Хексхэма он бы его запросто нашел. Каждый день между часом и двумя он сидел в закусочной «Рыбий хвост», грязном подвальчике недалеко от Аппер-стрит, болтая со своими оборванными приятелями и составляя очередной план добывания денег. Порой он появлялся там раньше, иногда засиживался до утра следующего дня, но уж в этот час он всегда там околачивался.