— Кажется, с ним занимается психолог. Вот он-то, как говорят Пикпиры, давно считает, что Джасперу нужно сменить обстановку. Это ему поможет.

— А почему с ним занимается психолог? — спросила мама, опускаясь на табуретку.

Билли ответила, что не знает. И вообще, может, это только ее предположения. Она же не переводчик. И не может поручиться за каждое слово. Но Пикпиры обещали позвонить завтра или послезавтра вечером. Тогда мама разузнает все в точности.

На ужин была говядина с соусом и картофельная запеканка. Джаспер, приглашенный Билли, подошел к столу. Мама обрадовалась. Папа тоже. Он улыбнулся маме: видишь, понемногу налаживается! Только не теряй терпения!

Джаспер уселся и грустно оглядел поднос с едой. Мама взяла тарелку Джаспера и положила ему изрядную порцию. Наблюдая за Джаспером, я заметил: грусть на его лице сменилась тоской. Как я его понимал! То, что мама распоряжалась моей тарелкой, как своей, мне тоже не нравилось. Я ведь не ребенок. Могу взять и сам чего хочется. Но мама была другого мнения. Она считает, что я могу взять еду не в том количестве. Например, много мяса и мало овощей или много соуса и мало картошки и так далее, и так далее. Мама оделяет едой даже папу, полагая, что лучше знает, чего ему хочется.

Джаспер молча взял тарелку с едой, поставил ее и, чуть приподнявшись, снял с полки бутылку с кетчупом. Кетчуп у нас едят только с жареным мясом. К говядине в соусе он явно не подходит. Но если это кому-то нравится…

Мамино: "No-no, Jasper!" («Нет-нет, Джаспер!») — было явно лишним.

Джаспер не шелохнулся. Он отвинтил крышку и вылил все содержимое бутылки на мясо, картошку, соус. На тарелке выросла большая красная гора. В ней-то и стал ковыряться Джаспер, пока не показалось мясо с картошкой. Тогда он отложил ложку в сторону, вылил остаток папиного пива себе в стакан, выпил, рыгнул и отправился в свою комнату.

У мамы на глазах заблестели слезы. Она их вытерла и, попытавшись улыбнуться, сказала:

— Это нервы! Дурацкие нервы!

Среда, 22 июля

Четверг, 23 июля

Пятница, 24 июля

Ничего не изменилось. Джаспер пил литрами молоко, а за обедом ел вновь купленный кетчуп.

Он все время торчал в своей комнате и только по ночам топал в темной прихожей. В ночь с четверга на пятницу я узнал, что он там делает. Заслышав его шаги, я прокрался к двери и приоткрыл ее. В прихожей было темно. Но дверь кладовки была открыта. Там горел свет.

Джаспер взял с полки банку абрикосового джема и рыбные консервы. А из холодильника достал большую пачку мороженого. Потом выключил свет и прошлепал в свою комнату. Когда он проходил мимо, мне захотелось сказать: «От такой смеси тебя вырвет». Но тут же я подумал: он испугается и выронит стеклянную банку.

Утром я выложил Билли результаты ночных наблюдений. Она потребовала смертельную клятву, что буду молчать. Я бы и так не проговорился. И не столько из-за самого Джаспера, сколько из-за мамы. Она была сплошным комком нервов. Это заметил даже папа. Я слышал, как он вечером говорил: «Дорогая, не придавай этому значения. Обещаю тебе, парень не будет здесь все шесть недель, Как только Пикпиры позвонят, я им скажу: мы не поладили с их сыном и отсылаем его». Потом папа долго ворчал по поводу «этих людей», которые бросают своего ребенка на чужих. «Вырастили его таким — пусть теперь сами расхлебывают!» И добавил: «Теперь хоть будем радоваться своим собственным детям, что они не такие».

Последнее заявление мне очень понравилось.

Суббота, 25 июля

Разразилась катастрофа.