На светофоре зажегся зеленый свет, но поток машин продолжал медленно ползти, сдерживаемый грузовиком из пекарни Бреннера, остановившимся перед магазином «Веселый гигант». Рядом с магазином находился банк, а за ним располагался книжный магазин.

Войти или не войти? Ее визиты в этот день были не очень удачными: один нежеланный, другой привел к неуместному признанию. Ожидая момента объехать грузовик, Жаклин изменила свое решение. Возможно, рассказ Лори был более актуален, чем она думала. А время уходило.

Жаклин перестроилась на левую полосу и постаралась протиснуться на парковку перед книжным магазином. Дверь была открыта, и там, усевшись прямо в центре дорожки, с достоинством расположился большой черный кот.

Он не двинулся, когда Жаклин подошла к нему. Ей пришлось обойти его, что он признал как должное. Заработав на этом очко, кот последовал за ней в дом.

Джан была одна. Она сидела в кресле у камина, склонив голову над папкой, наполненной бумагами. Она вежливо, но без энтузиазма приветствовала Жаклин.

— Вы хотите какую-нибудь книгу?

— Пришла повидаться с вами. — Жаклин заняла другое кресло. Кот прыгнул ей на колени.

Джан нахмурилась.

— Убирайся, Люцифер.

— Все порядке. — Жаклин уже почти приняла решение. За несколько секунд, в течение которых Люцифер устраивался поудобнее, она все обдумала. Будь тактичной, сказала она себе. Будь хитрой. — Это похоже на рукопись, — начала она. — Это не ваша версия продолжения «Обнаженной», верно?

Джан прикрыла папку руками.

— Она не принесет никакого вреда, если никто больше никогда не увидит ее, не так ли? Как продвигается ваша работа?

— Дело бы шло быстрее, если бы меня меньше отвлекали. Кто-то свалил на мою голову ночной горшок вчера вечером.

— Что? — Удивление Джан выглядело подлинным.

— Гм, по правде говоря, это был не ночной горшок, а другая разновидность фарфоровых емкостей — по размеру больше ночного горшка, и при этом она была наполнена камнями. — Жаклин перешла к описанию этого инцидента и других случаев, преувеличивая не больше, чем позволяли ее артистические возможности. — Кто пытается запугать меня, Джан?

Кривая улыбка исказила рот Джан. Она не ответила, а только выставила вперед ногу, обутую в тяжелый ортопедический ботинок.

— Если бы я подозревала вас, меня бы здесь не было, — сказала Жаклин. — Я не обвиняю вас, я прошу вашей помощи. Вы предупредили меня, когда я впервые пришла сюда. Почему вы предупреждали меня, Джан?

Глаза женщины избегали ее взгляда. Жаклин не ожидала, что этот разговор окажется легким. Джан, возможно, трудно было изложить свои причины в словесной форме.

— Позвольте мне высказать свою догадку, — продолжила Жаклин. — Это не было предупреждением. Вы не говорили, что мне будет угрожать опасность. Вы лишь выразили некоторую тревогу по поводу происходящих событий, что-то насчет исчезновения Катлин.

Руки Джан теребили ткань юбки, сжимая и расправляя ее. Она привыкла, что кот лежит на ее коленях, подумала Жаклин. Они удобные создания. Беспокойные руки не выглядят так нервно, когда гладят кота. Ее собственные руки замерли на пушистом животном, и Жаклин упорно продолжала свое:

— Вас не было здесь, когда Катлин пропала. Но вы и Пол — близкие друзья. Вы оба очень сильно, страстно преданы Катлин. Вы беседовали о ней. Он рассказал вам о ней. Пол не верит, что она совершила самоубийство, не так ли?

Ответа не последовало. Жаклин продолжала:

— Он не может этому поверить, Джан. Они любили друг друга. Самоубийство перечеркивает любовь.