Она покачала головой.

‑ Нет. ‑ Это было очень твердое "нет".

Я попыталась снова.

‑ Может ли быть причастен кто‑то здесь в магическом сообществе?

‑ Как я могу ответить? Я не знаю, какие заклинания были использованы, или почему вы считаете, что Рэнди пытался сказать что‑нибудь. Конечно, есть плохие люди в каждой общине, но без большего количества информации, я не могу вам сказать, кто мог обладать такими способностями. ‑ В ее голосе звучало нетерпение, и я не могла винить ее.

Я посмотрела на Эдуарда.

‑ У вас есть тайна исповеди, как у священников?

Она улыбнулась.

‑ Да, Верховный суд подтвердил, что мы действительно священники, так что то, что вы скажете мне, останется здесь в соответствии с законом.

Он посмотрел на надвигающуюся фигуру Майкла.

‑ Разве он священник?

‑ Мы все священники и жрицы, если мы призваны богиней, ‑ сказала она. Это был ответ в духе жрицы.

Я ответила за нее.

‑ Он ее черный пес.

Оба, Фиби и Майкл, взглянули на меня, как если бы я сделала что‑то интересное.

‑ Они приезжают сюда, делая вид, что ничего не знают о нас, но они уже проверили нас. Они лгут.

‑ Майкл, не следует делать поспешных выводов. ‑ Она перевела эти нежные коричневые глаза на меня. ‑ Вы проверили нас?

Я покачала головой.

‑ Я клянусь вам, что, помимо выяснения того, что вы были жрицей Рэнди Шермана, нет.

‑ Тогда как вы узнали, что Майкл не мой священник?

Я облизала губы и задумалась. Как я узнала?

‑ Между большинством жрецов и жриц, которых я встречала, существует связь. Либо они являются парой, или магическая работа в команде формирует связь. Между вами нет ощущения связи. Кроме того, его мышцы просто кричат. Единственная работа в ковене, связанная с мышцами, или духовная или физическая, это черный пес.

‑ У большинства ковенов их больше нет, ‑ сказала она.

Я пожала плечами.

‑ Моя наставница разбирается в истории своего ремесла.

‑ Я вижу крест, это ваш знак веры, или просто то, что заставляет надевать вас полиция?

‑ Я христианка, ‑ сказала я.

Она улыбнулась, и улыбка была немного чересчур знающей.

‑ Но вы нашли некоторые заповеди Церкви ограничивающими.

Я постаралась не выглядеть задетой.

‑ Я считаю отношение церкви к моей собственной особенности психических способностей ограничивающим, да.

‑ А какая ваша особенность?

Я начала отвечать, но Эдуард сделал движение, и я остановилась.

‑ Не имеет значения, какими способностями обладает маршал Блейк.

Я не знала, почему Эдуард не хотел делиться с ней, но я доверяла его мнению.

Фиби переводила взгляд с одного из нас на другого.

‑ Вы очень хорошие партнеры.

‑ Мы работали вместе несколько лет, ‑ сказал он.

Она покачала головой.

‑ Это больше, чем партнерство. ‑ Она покачала головой, словно стряхивая мысли прочь. Потом посмотрела на меня, и взгляд уже не был нежным.

‑ Задавайте ваши вопросы, маршал Блейк.

‑ Если Майкл выйдет из комнаты, мы сможем говорить более свободно, ‑ сказал Эдуард.

‑ Я не оставлю тебя с ними, ‑ сказал большой мужчина.

‑ Они полицейские, как Рэнди.

‑ У них есть значки, ‑ сказал он, ‑ но они не полицейские, как Рэнди.

‑ Мое горе делает меня слепой? ‑ Спросила она его.

Его лицо смягчилось.

‑ Думаю, да, моя жрица.

‑ Тогда скажи, что ты видишь, Майкл.

Он обратил темные глаза на нас. Он указал на Олафа.

‑ Аура этого человека темная, с пятнами насилия и зла. Если вы не смогли почувствовать его у вашей двери, то полностью слепы от горя, Фиби.

‑ Тогда будь моими глазами, Майкл, ‑ сказала она.

Он повернулся к Бернарду.

‑ В этом я не вижу ничего плохого, хотя я бы не доверил ему свою сестру.

Она улыбнулась.