‑ Она видит меня таким, каким я был раньше. Я был красивым когда‑то.

‑ Затем вы делаете великое разоблачение, и в этой части испытываете острые ощущения. Я поняла.

Он говорил, глядя на меня, а не на нее.

‑ Я могу покинуть это место, с этой семьей или с вами. Обменяете ли вы вашу свободу на их?

‑ Не делайте этого, ‑ произнесла я мягким голосом.

‑ Вы пойдете со мной, чтобы спасти их?

Я посмотрела на этого человека, с его невидящим взглядом, и одурманенную девушку.

‑ Вы не убиваете детей и мужчин. Если мужчины не стриптизеры. Это не ваши жертвы. Отпустите их.

‑ Следует ли мне разбудить отца в достаточной мере, чтобы он мог видеть и знать, что мы сделаем с его дочерью?

‑ Чего вы хотите, Витторио? ‑ Спросила я.

‑ Вас, ‑ сказал он.

Мы смотрели друг на друга. У него была легкая улыбка на лице, у меня ‑ нет.

‑ Меня, в каком смысле?

Он засмеялся, и это был горький звук.

‑ О, ваша добродетель в безопасности, Анита, церковь давно позаботилась об этом.

‑ Это из‑за ваших вампиров в Сент‑Луисе? Поэтому вы хотели, чтобы я была здесь? ‑ Месть для мелочных, Анита. Вы поймете, что у меня большие мысли, великие.

Девушка начала целовать изуродованную сторону его груди. Ее горло стало издавать тихие страстные звуки.

Он сделал с ней что‑то еще, ментально, и я не почувствовала. Я стояла в футе от него, и не чувствовала проклятую штуку. Я годами не встречала вампиров, которые могли бы сделать это со мной.

‑ У меня есть шпионы в лагере Максимилиана. Он знает, и теперь знаю и я, что Жан‑Клод не дал вам четвертую метку.

Я пыталась сохранить пустое выражение лица и знала, что провалилась из‑за расширившихся глаз, задержки дыхания, скорости пульса.

‑ Ваш мастер оставил дверь открытой для других, Анита. Вивиана хочет, чтобы через эту дверь прошел Макс. Она считает, что если бы вы любили Жан‑Клода, вы бы позволили и были бы уже его женой. Она считает вашу нерешительность доказательством того, что вы не нашли свою истинную любовь.

‑ Она старомодна в этом отношении, ‑ сказала я, потому что, что еще я могла сказать? Он бы понял, если бы я соврала. Вампиры и оборотни ‑ это ходячие детекторы лжи, если они достаточно сильные, а он был достаточно силен.

‑ Но не беспокойтесь насчет Макса и его невесты, ибо я решил, что эта дверь открыта для меня, а не для него.

Я заморгала на него снизу вверх, гнев умер в путанице. Я думала о многих вещах, которые этот придурок без башни мог хотеть от меня, но только не об этой.

‑ Вы хотите, чтобы я стала вашим человеком‑слугой?

‑ Да.

‑ Почему? ‑ Спросила я, ‑ каждый знает, какая я боль в заднице Жан‑Клода. Зачем вам это сдалось? ‑ Я не могла позвать на помощь никаким способом, или кто‑то бы умер. Я не могла стать ликантропом, потому что это не помогло бы мне. Что я могла сделать? Что блядь я могла сделать без пистолета?

Он снова засмеялся, но на этот раз смех был ниже, более привлекательным, более соблазнительным.

‑ Сила, Анита. Вы первый некромант за столетия, и с таким количеством других сил. ‑ Он подошел немного ближе, потянув девушку за собой. Мужчина следовал на шаг позади, как какой‑то робот.

Витторио протянул руку, не обернутую вокруг девушки. Я отступила. Все вампирские силы увеличиваются вблизи, и в особенности при прикосновении. Он и так исполнял практически невозможные вещи, и я не хотела выяснять, что могло сделать его прикосновение.

‑ Анита, вы сделаете меня самым могущественным Принцем Города во всем новом свете.

‑ То есть вы заберете меня, а потом мы заберем Вегас у Макса? ‑ Я думала яростно, перебирая свои варианты. Похоже, их было не много. Я только знала, что не уйду отсюда с ним. Одно из правил в отношении серийных убийц: заставьте их убить вас в общественном месте, потому что, что бы они ни сделали с вами наедине, будет только хуже.