— Я оставлю тебе пятьдесят самых преданных ратников из своей сотни. Затвори ворота терема и жди, когда я вернусь. И если кто-нибудь скажет, что со мной что-то случилось, не верь. Правду скажут только четверо: Лиса, Ясна, Мал или Ратибор.

Ярослава кивнула и пошла в зал совета.

— Лиса, — крикнул Ингвар.

— Да, княже, — раздалось из-за двери.

— Оставь в тереме пятьдесят ратников, самых лучших, самых преданных, пусть стерегут Ярославу как зеницу ока. Если хоть один волос упадет с ее головы, ответят все.

— Хорошо, княже. Сейчас распоряжусь.

— Поторопись, через двадцать минут мы должны быть на стене.

Но эти слова он уже говорил в спину сотницы. По коридору слышалась ее легкая поступь. У нее был приказ, и она спешила его выполнить. Следуя варяжской традиции, князь закрепил оба меча за спиной. Надев шлем и взяв в руки щит, Ингвар направился во двор терема. Выйдя на высокое крыльцо, он оглянулся: в окнах зала совета горел свет, где-то там была его Ярослава. Она не вышла проводить Ингвара, да он был и рад этому.

Во дворе была небольшая суета. Отряд его охраны разделился надвое. Воины, что оставались, прощались со своими друзьями, прекрасно понимая, что князь за спины ратников прятаться не будет. Он всегда идет туда, где звенит сталь и наибольшая опасность. Очень немногие из тех ратников, что уйдут с ним, вернутся обратно. А может случиться так, что к концу боя в Новгороде не останется живых людей, будут лишь враги, что приближаются сейчас к стенам.

— По коням, — закричал Ингвар, и первым взлетев в седло, развернул Черена в сторону от ворот терема. Он не оглядывался, хотя на сто процентов был уверен, что Яра сейчас стоит у окна и смотрит вслед всадникам, лихо скачущим по улицам ночного города.

Город готовился к бою. На улицах появлялись баррикады. Везде были мужчины с оружием. Всех женщин и детей давно укрыли в домах. Быстро достигнув городских ворот, Ингвар увидел, что там его уже поджидают Мал и Свенельд.

— Княже, — начал Свенельд. — Все наши войска здесь, на стене. В твоем распоряжении семь тысяч ополченцев, тысяча моих варягов и пять сотен лучников и арбалетчиков. Итого у нас восемь с половиной тысяч защитников города.

— Хорошо, боярин. Давай поднимемся на стену и осмотрим наше воинство, а заодно глянем на неприятеля. Ведь он появился?

— Да, княже. В двух версиах от стен появились первые конные разъезды.

— Ну, тогда не будем тянуть и пойдем, глянем на них.

И Ингвар легко взбежал по ступеням, ведущим на стену. Здесь, в тусклом освящении факелов, длинной цепью стояли его ратники. На восемьдесят процентов это были обычные мужики с топорами и рогатинами. Мал выгреб все кольчуги и панцири, которые были в Новгороде, и почти каждый из защитников был в броне и шлеме. Ингвар шел вдоль этой цепи, изредка поглядывая с двадцатиметровой стены за действиями противников. Почти все его стрелки были расположены в четырех башнях, смотрящих в сторону неприятеля. Новгород был уникален по своему расположению: стены города можно было атаковать только со стороны городских ворот, в других местах город защищала река, образуя своеобразный полуостров, который давал возможность собрать всех защитников в одном месте, а на остальных направлениях выставить небольшие наблюдательные посты.

Пройдясь по стене и переговорив с некоторыми бойцами, Ингвар выяснил царящее на стене настроение. В основном, ратники были готовы к штурму. В их ответах Ингвару слышался призыв к действию и безграничная верность молодому князю. Ему верили и не задавали глупых вопросов, почему за час до подхода врага новгородская дружина с убранными прапорами тихо покинула город. Если князь так решил, то значит, так надо. Ингвар вернулся к Золотым воротам, именно там он решил устроить командный пункт.