По толпе пронесся удивленный гул. Две девушки, похожие на Ясну, отделились от толпы и встали рядом с сестрой. Ярослава оглянулась на Ингвара. Тот удивленно рассматривал девушек, а у Ратибора, стоящего рядом с князем, от удивления вытянулось лицо. И тут Ярослава произнесла то, чего сама от себя не ожидала.

— С этого дня в городе Новгороде по моему слову, собирается женская сотня, которой после обучения всем воинским наукам будет доверена ратная служба.

На площади стояла могильная тишина, которую прервал звук клацающих зубов воеводы. Толпа заголосила. Ингвар же отнесся к этому абсолютно спокойно. Он поднял руку, гул голосов затих.

— Я не собираюсь отменять волю княгини. Микула, — парень снова вышел из толпы. — Ты вечером приведешь девушек на воинский двор. Я предупрежу Данилу Святославича. — Микула ошарашено кивнул. — Вот и хорошо, — сказал Ингвар, — отныне любая может прийти в княжескую дружину. Но с одним условием: испытания женщины должны проходить наравне с мужчинами, а кто забрюхатит, навсегда потеряет право служить.

Ингвар сел в сани. Ратибор прыгнул на коня. И княжеский кортеж отправился в сторону кремля. Въехав во двор, Ингвар кликнул ближайшего отрока.

— Молнией лети на воинский двор. Найди Данилу Святославича. Пусть идет сюда — у меня к нему серьезный разговор.

Потом вместе с Ярославой он прошел в терем. Войдя в зал совета, Ингвар обнял ее за плечи и прошептал на ушко:

— Ты, мое солнышко, все правильно сделала, ведь в том, другом мире, женщины несут ратную службу наравне с мужчинами.

— Спасибо, — вдруг сказала Яра, — я так боялась, что там, на площади, ты скажешь нет, и это сильно повредило бы Новгороду. Но ты не оспорил моего решения. И это показало народу, что я княгиня, которая способна на собственные поступки.

— А теперь, — сказал Ингвар, — давай дождемся Данилу, расскажем ему все и примем на себя его гнев.

Он, как чувствовал. Сотник ворвался, словно ураган.

— Княже, за что мне это наказание, что мне делать с этими бабами? Робят-то кто рожать будет?

— Баб много, рожать всегда кому будет. Но не все же они воевать побегут, а к тем, которые набегут, приставь толковых отроков, чтоб их наукам воинским обучали. И спрос будет, как с мужчин. Они сами выбрали этот путь, так пусть и разделят все его тяготы. Наберешь из желающих сотню, назови их, ну хотя бы, «новгородскими девами». Если такое число не наберется, обучи тех, что придут, будут княгине служить.

Данила нахмурился, но постепенно его лицо разглаживалось.

— Здорово ты придумал, князь, будет на кого стены городские оставить, когда дружина в поход уйдет.

Ингвар подмигнул Даниле, и сотник счастливый, что ему в руки достались новые ратники, да еще и красивые, отправился к выходу. Но вдогонку услышал:

— Предупреди своих орлов, сотник, если руки распустят, буду сечь нещадно, а повториться, прикажу повесить на городских воротах.

Данила кивнул и ушел.

А через три часа вернулся отряд Мала с озера Глубокого. Пластинчатая броня — разрублена, на шлеме вмятина от удара булавы, но сам вроде цел и доволен.

— Княже, — крикнул он, — взяли мы их. Пятеро пленными, остальных порубили. Вои хорошие у них были, и мы троих потеряли, несмотря на внезапность. Еще двадцать пять раненых, семь тяжело. Лекари сказали, до утра не дотянут. А меня Василько угостил. Знатный боец, но предан Владу. Как же, знаю я таких: нельзя ни купить, ни убедить. Такому только смерть. Если бы не это, я бы тебе его в сотники рекомендовал.