- Вряд ли, - парировал он с бесстрастной усмешкой. – Но, поскольку ты хочешь поиграть, как насчет такого: я обещаю не шевелить руками, пока ты не станешь умолять меня сделать это?

   В ней заговорила самонадеянность.

   - Спорим.

   Кара проигнорировала мерцающее предупреждение, шепотом проходящее сквозь ее сознание, и понятия не имела, что она развязала. Тален покачал головой и его глаза посветлели до цвета тикового дерева.

   - Дорогая, ты не должна никогда недооценивать меня, я надеялся, что урок давно уже усвоен.

   Его голос оставался спокоен, но тело начало слегка вибрировать, что вызвало реакцию в ее лоне.

   - Неужели я недооцениваю тебя, супруг?

   Она качнула бедрами, проводя руками вверх по своему животу и груди к волосам.

   В ответ кровяное давление Талена подпрыгнуло, и его руки под головой начали двигаться прежде, чем он смог себя сдержать.

   Ее розовые соски напряглись, а между бедер собралась влага, она была самым женственным существом, которое мужчина мог себе представить, и она искушала его.

   Кара рассмеялась, и это было тактической ошибкой, о которой она впоследствии пожалеет.

   Женщина разбудила доминанта внутри него, но ради нее мужчина должен думать о контроле, он должен сдерживаться.

   Но она не обратила внимания на его мысли, побуждения или предостережения.

   В противном случае, она бы изменила тактику.

   Но она была так увлечена игрой с ним, и зверь внутри него наслаждалось этим.

   Потом настанет черед преподнести ей урок.

   Кара тяжело дышала, жар проникал в нее, неконтролируемо струился сквозь ее грудь, поддразнивая и сжимая ее изнутри.

   Тален не шевелился.

   Невыносимая боль сделала ее соски твердыми, как грани алмаза.

   Ей чего-то хотелось. Хотелось большего. Что он с ней сделал? Как?

   Она испуганно вздохнула, и глаза ее распахнулись, встретившись с его золотистым взглядом, в котором вспышки жесткости отражались пятнами зеленого света, делая выражение его лица одновременно беспощадным и многообещающим.

   Он наблюдал за ней, пока тепло нарастало в ее груди, чтобы скользнуть ниже, стекаясь к центру, чтобы обернуться вокруг нее, поразив вспышкой тепла ее ягодицы.

   С криком, женщина сильнее толкнулась к его горячей длине, когда огонь направился к ее матке, а глаза мужчины не отрывались от нее. Удерживали ее.

   Насмехаясь над Карой, тем, что делал с ее телом. Изнутри.

   Чистая самонадеянность светилась в его чертах.

   Его сила и власть ласкали, поддразнивали, соблазняли ее под кожей, затрагивая сердце.

   - Как?

   Она не узнала собственного голоса, когда тело охватило жаром практически до боли, где обещание наслаждения стало тяжелым и глубоким.

   Его мысли, его сила подавляли ее изнутри, когда он отказался ответить.

   Она отчаянно попыталась сконцентрироваться, чтобы загнать его силу обратно в тело мужчины, но смех, который сорвался с его полных губ, только увеличил ее ярость.

   Она мысленно отодвинулась так сильно, как только могла, для того, чтобы тепло опасным водоворотом пустилось в ее утробе, сосредоточиваясь в одном месте, где невероятная необходимость. О, Господи.

   Она захныкала, пытаясь прижаться к нему, подчиняясь своим чувствам и потребностям.

   Он остановил ее.

   Не своей впечатляющей силой. Или своими большими руками. Всего лишь мыслью.

   Одной несчастной мыслью он заставил ее остановиться.