Этот разговор был уже в другой раз. Лена забежала ко мне на работу, и мы пошли обедать в ее любимый «Макдоналдс», он неподалеку от нашего офиса. У подруги настоящая страсть к тамошней еде. Сейчас модно поругивать американский фастфуд, но я тоже могу время от времени съесть чизбургер. Да и кофе там отличный, на мой вкус.

– Ипотеку закроешь, автокредит погасишь. Квартиру можно побольше взять, и еще останется! Спокойно, без напряга будешь за мать платить, а не как сейчас.

Лена знала, что почти вся моя зарплата шла на выплаты. Я постоянно брала подработки, ночами писала статьи на заказ, чего уже давно не делала.

– Похудела вон как, одни глаза! – В этой фразе, впрочем, слышалось что-то похожее на зависть. Борьба с весом была важной частью Ленкиной жизни.

– Ладно, подумаю, – пообещала я, чтобы прекратить этот разговор и отвязаться от подруги.

За соседним столом сидела белобрысая девчушка лет четырех в нарядном платье. Она лопотала что-то, а женщина, что сидела напротив, слушала и улыбалась. Стол перед ними был уставлен коробочками, стаканчиками, свертками, и обе были полностью поглощены друг другом, вкусной едой, хорошим, счастливым днем. Подошла девушка в красной форменной одежде, вручила девчушке шарик и спросила, как ее зовут.

Ответа ребенка я не услышала. В голову привычно полезли мысли о том, что Дашуле никогда не подарят шарик, она не выпьет молочный коктейль, не угостится мороженым. Не отведает своих любимых персиков. Для нее не наступит весна, она не вырастет и не пойдет в школу, а мы не будем повязывать ей нарядные бантики и собирать портфель.

На глаза навернулись слезы. Лена проследила за моим взглядом.

– Слушай, Яшка… – Она отодвинула от себя поднос с обедом и наклонилась ко мне через стол, словно боялась, что нас могут подслушать.

Я в который раз поразилась, какие у Лены красивые глаза – большие, глубокие, зеленые. Мужики тонут в них, как в теплом озере в ясный летний день, их затягивает и кружит, но… всегда выбрасывает на берег. Лена очень хочет нормальных, длительных отношений – хочет почти так же сильно, как похудеть. Но ей не везет в личной жизни, как и мне.

– Ты не думала, что это все неспроста? – почти прошептала подруга.

– Что именно?

Заговорщицкий Ленкин вид меня немного позабавил, я даже отвлеклась от мыслей о маме и Дашуле.

– Да все! Вы так хорошо жили. Семья образцовая, как с картинки! С деньгами порядок – вон, дома какие и у родителей, и у Ильи с Жанной. Мать с отцом всю жизнь душа в душу, сестра с мужем – тоже. Дочка у них чудо, и у тебя все отлично. В личном, может, не очень, но зато карьера! В общем, что я тебе говорю, сама знаешь!

– Знаю, и что?

– А то, что кто-то мог и позавидовать!

– Так и завидовали, наверное, не без того. – Я пожала плечами и отхлебнула кофе. Даже немного остывший, он все равно оставался вкусным. Обычно я брала с собой еще один стакан, на вынос, но сегодня слишком холодно. Пока дойду до работы, кофе превратится в лед.

– Сглазить могли, порчу навести! А может, кто-то вас проклял! – выпалила Лена, удивляясь моей непонятливости. Проходящая мимо молодая парочка оглянулась. Лена смутилась и опять понизила голос.

Я, конечно, сразу поняла, к чему клонит подруга. Она, в отличие от меня, всегда была мистически настроена: свято верила в НЛО, снежного человека, пришельцев и ведьм. Нет такой запредельной чуши, с которой Лена не согласилась бы. Мне всегда казалось странным: неужели можно родиться в двадцатом веке, быть биологом по образованию, преподавать, сделать операцию по коррекции формы носа, принимать импортные витаминные добавки и одновременно полагать, что злобная бабка-шептунья способна водрузить тебе на лоб венец безбрачия и обречь на вечное одиночество?

После того как я увидела в своей комнате мертвую сестру, мой скептицизм дал серьезную трещину, а визит к Фариде сделал раскол еще шире, но убеждения Лены все равно казались глупыми, кукольными.