|
Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит крепко связанный в своем кабинете, а у его стеллажей с оружием толпились какие-то мордовороты и один говорил другому: – Ну дает печатник, то-то он наших вырубил. Казимир шумно вздохнул и сплюнул кровавую пену. Парни обернулись, и один крикнул в коридор: – Очухался. Через несколько мгновений в кабинет вошли еще трое. Один из них выглядел более развитым и держал в руках его пенсионное удостоверение. – Да-а, Казимир Янович, доставили вы нам хлопот, ну и мы хороши, собирались прижать простого типографского служащего, а нарвались на полковника КГБ. – Он присел на край диванчика и, разведя руками, заинтересованно спросил, будто продолжая некий давно тянущийся разговор: – Ну и что будем делать? Казимир посмотрел на рубашку, шевельнулся и вскрикнул от боли. – Развяжите, – сказал он, отдышавшись. – Зачем? – нагло поинтересовался собеседник. – Как я понял, вам нужна моя квартира? – Ну она уже наша – все чин чинарем, подписи, печати. – Ерунда, – Казимир поморщился от боли, – вы же знаете, что она не приватизирована. – Ну это для нас не проблема… – Нет, проблема, пока она находится в ведении управления делами нашей службы. Собеседник удивленно посмотрел на него, потом нахмурился. – И что вы можете предложить? – Развяжите. Тот кивнул одному из мордоворотов. Через несколько мгновений Казимира грубо подняли и перерезали веревки. Когда перед глазами перестали плавать красные круги. Казимир осторожно поднялся и, держась за стенку, подошел к серванту. Минуту передохнув, он опустил руку в большую вазу и достал именной ТТ. Двое дернулись, но пистолет бухнул дважды, и оба рухнули на том месте, где стояли. Главный сипло прошептал: – Ты че, дед, тебя ж посадят? Казимир грустно усмехнулся: – У меня отбиты почки, сломаны два или три ребра, и одно из ребер пробило легкие, я уже не жилец. Он захлебнулся кашлем, и в этот момент один из мордоворотов бросился к двери. Если бы он бросился на него, у одного из двух оставшихся был бы шанс, а так… Когда все было кончено, Казимир сполз по стене. "Неплохая смерть, – подумал он, – на поле боя, в окружении трупов врагов, но Люй бы не одобрил". Подумав о Люе, он поднял глаза и припомнил его странную просьбу. Шлем лежал на том же самом старом комоде. Сил преодолеть комнату еще раз не было, но Казимир, стиснув зубы и почти теряя сознание, протащился по стене до комода и натянул на голову металлический колпак. Удивительно, но боль ослабла. Он с удивлением припомнил, что никогда не видел, чтобы Люй что-то делал со Шлемом. Разве что пыль с него стирал. Дышалось тяжело. Легкие были забиты кровью. "Уже скоро", – подумал Казимир и откинулся к стене. Последней его мыслью было: "Глупо выгляжу… В салатнице…" * * * Казимир судорожно сглотнул и закашлялся, на языке остался привкус соленой воды. Он приподнял веки и тут же опять зажмурился – в глаза било яркое солнце. Нахлынула очередная волна. Казимир плотно сжал губы и перекатился подальше. – Ну, ты, к-к-козел г-горный, хватит р-р-разле-живаться, дуй з-з-за вином. Язык был явно не русский. Казимир свободно общался на польском, немецком, французском, английском и испанском. Понимал еще дюжину и мог узнать еще два десятка языков и диалектов, этот не был похож ни на что. Певучие гласные и резкие, звонкие согласные. Он открыл глаза и посмотрел в сторону, откуда доносился голос. |
