Пришедшие наконец в себя твари, закричав в разноголосицу и завыв, скопом кинулись на Парсифаля.

    Крик и вой смешались с истошным визгом – это орал «княжий человек», только теперь соизволивший проснуться и выглянуть из-под одеяла.

    Молниеносным движением Перси оказался позади нападавших и прежде, чем те успели развернуться, мешая друг другу, двое из них уже рухнули на землю со смертельными ранами.

    Против тевтона осталось еще двое – бледные призраки в болотно-зеленых одеяниях. Однако они, выкрикнув несколько весьма человеческих слов, которые, по поверьям, должны как раз отгонять подобные создания, кинулись бежать в разные стороны, тут же исчезнув во мраке.

    Но из мрака выскочили новые уроды – косматые, горбатые, клыкастые, вооруженные дубинами и ножами.

    – Бежим, друг! – завопил блондинчик, отступая.

    Еще миг – и он, схватив Гавейна за шкирку, рванулся в лесной мрак, благоразумно не пытаясь прорваться к лошадям, вокруг которых уже приплясывали какие-то жуткие силуэты.

    Некоторое время позади них слышался визг Востреца, потом резко оборвавшийся.

    Как Гавейн ни был напуган, мысленно он пожелал бедолаге попасть на небеса как умученному от тварей бесовских.

    Потом был совершенно невероятный бег через ночной лес, сквозь мрак и ужас. Ветер свистел в ушах, кровь стучала в висках…

    «Только бы не…»

    «Только бы не…»

    «Только бы не…» – билось в голове Гавейна, но додумать до конца, что именно «только бы не…», сил уже не хватало.

    Их доставало лишь на то, чтобы не отцепиться от приятеля.

    Они падали, спотыкались, ветви хлестали их по лицам, но рыцари продолжали это сумасшедшее бегство, пока еще хватало сил.

    Наконец, выбравшись на какую-то полянку, они как подкошенные рухнули наземь.

    Тяжело дыша, Парсифаль привстал, опершись на меч.

    – Надо же! – Он вытер струившийся со лба пот. – Выходит, сподобил нас Господь с нечистой силой потягаться да победить. Получается, не совсем пропащие мы души!

    Зубы Гавейна неудержимо выбивали крупную дробь. Ком в горле не давал выдавить ни слова.

    – На вот, выпей! – Красавчик сорвал с пояса флягу.

    И сам же выхлестал половину, не отрываясь, лишь потом отдал сосуд спутнику.

    – И помолимся, брат Гавейн!

    Но только они приготовились опуститься на колени и вознести молитву, как…

    «Не-еет!!!» – завопило, закричало все внутри бородача.

    Из чащи под лунный свет с шумом вывалилась одна из тех тварей, от которых они только что улепетывали.

    Шла ли она по их следу, а может, наткнулась случайно – бог весть!

    Она была укутана в черный плащ, скрывающий почти всю фигуру и морду. Злобно блестели глаза, а на поросшей шерстью голове торчали два небольших, причудливо извивающихся рога – явные признаки приспешника дьявола.

    Парсифаль только-только успел выставить вперед меч, а ублюдок уже кинулся на них, воздев над головой солидную дубину.

    И тут Гавейн, повинуясь какому-то непонятному импульсу, подставил адской твари ногу.

    Та запнулась и рухнула… прямо на острие клинка тевтона.