– Моя мать родилась в этой стране, – начал объяснять он. – А отец мой был...

Он сделал едва заметную паузу.

– ...незваным чужеземцем, – закончил он спокойно.

– Незваным! – воскликнула Эндри и, обернувшись, удивленно взглянула на Пола. – Ты хочешь сказать, что он прибыл в страну без разрешения?

Пол улыбнулся так, словно вопрос забавлял его, чего Эндри никак не ожидала, учитывая серьезность обсуждаемого предмета.

– О, совершенно определенно без разрешения, – подтвердил он, и торжественность его тона никак не вязалась с безудержным смехом в глазах. – Он пересек границу этой страны в районе национального парка Биг-Бенд, что в Техасе, – добавил он.

Эндри, которая задумалась о сотнях гонимых людей, ищущих свободу и для этого пересекающих Рио-Гранде, не заметила легкого ударения, которое сделал Пол на слове «граница».

– Гм, – произнесла она наконец. – Я думаю, многие чужестранцы проникли в Штаты в этом месте Техаса.

– Верно, – согласился он все в том же веселом расположении духа, – гораздо больше, чем обычно думают люди.

Но Эндри едва ли теперь слышала его слова, тем более смех, сопутствующий им. Все ее внимание было приковано к ощущениям, набиравшим силу во всем теле вслед за движением его руки, медленно и нежно скользившей от ее поясницы к плечу. И уж только затем она сообразила, что и сама гладит ему бедро, непроизвольно возвращая ласку.

– Пол! – жарко шепнула она, едва его пальцы осторожно нащупали ямочку на шее.

– Что, сердце мое? – спросил он, и пальцы двинулись дальше, под воротник шелковой блузки, к скрытым от глаз изгибам ее плеча. – Расскажи мне, что ты сейчас чувствуешь там, в глубине тебя.

Она медленно провела ладонью по его крепкому бедру.

– Тепло, – вымолвила она, – покой и...

– Ну же, – поторопил ее он.

– Негу, – выдохнула она прямо в его раскрытые губы.

– Ты сама – и тепло, и покой, и нега, – прошептал он. – Я буду охранять твои тепло, покой и негу, пока ты жива.

Глубоко тронутая его обещанием, Эндри поднесла руку к его лицу и прижала его губы к своим.

На этот раз поцелуй был иным. Его рот будто изголодался, и прикосновения были полны жадности. Губы затвердели от сдерживаемой страсти. Язык погружался в сладкие глубины ее рта с невыразимой нежностью.

Ощущение всепроникающей теплоты нарастало, обостряя чувства Эндри и все более отуманивая разум. Потребность чувствовать Пола всем своим естеством заставила ее повернуться в его объятиях, тела их выпрямились, припав друг к другу. В груди защипало от болезненного желания, и, чтобы унять эту трепетную боль, она потерлась о его грудь. Рука ее непроизвольно скользнула по изгибу его бедра, и пальцы сжались, погрузившись в мягкую ткань джинсов. Жаждая ощутить все его тело своим, она выгнула спину, превращаясь в натянутый лук, нисколько не страдая от неудобства этой неестественной позы.

Пол же почувствовал это, едва проведя рукой по ее спине. Рука остановилась на пояснице, к ней присоединилась другая, и он мягко оторвал Эндри от себя. Она тихонько и возмущенно застонала, более не ощущая вкуса его рта.

– Подожди немножко, сердце мое, – шепнул он. – Так ты себя покалечишь.

Являя силу, которой невозможно было ожидать от обычного человеческого существа, он обхватил ее за талию и поднял над собой в воздух.

Обмерев от неожиданности, она с изумлением наблюдала, как он сел прямо, освобождая ствол дерева от груза своего тела, и лег спиной на поросшую травой землю, продолжая держать Эндри на весу у себя над головой. Затем, улыбнувшись в ее расширенные от изумления глаза, он медленно опустил руки и бережно положил Эндри на себя.