|
Он говорит, что может назвать одного из самых крупных английских работорговцев, респектабельного с виду, но владеющего несколькими кораблями, которые перевозят рабов. Мой друг хочет разоблачить дьявола за его деяния, но кто станет слушать бедного чернокожего? – Я буду слушать, и я знаю людей, которые тоже меня выслушают. – Алекс подумала, не мил ли сердцу Дейзи этот «друг»? Возможно. Горничная никогда не рассказывала о своей жизни, как и о том времени, что она провела у Фредерики Пирс. А Алекс никогда не спрашивала. Как и любой человек, Дейзи имела право на личную жизнь. – Он сказал, что готов встретиться с, вами сегодня вечером. – Дейзи метнула быстрый взгляд на хозяйку. – Где нибудь около доков. – Так скоро? – удивилась Алекс. Дейзи нервно облизала губы. – Он напуган и, если вы будете тянуть, может передумать. Алекс могла понять это и не хотела терять потенциального информатора. С другой стороны, после ночного нападения она пока не решалась наведываться на территорию складов. – Может быть, нам стоит встретиться в офисе «Эллиот – Хауса»? Там будет и мой муж. – Я думаю, он согласится, – после некоторого колебания ответила служанка. – Но вы должны быть там одна. Он не станет разговаривать в присутствии белого мужчины. – Что, если я возьму с собой Сурио? – Индонезиец не африканец, но все же и не белый, а его молчаливое присутствие никому не помешает. – Мистер Сурио? – Дейзи смутилась. – Нет, только вы, и только потому, что это вы… он согласился мне помочь. – Ее голос прервался. – Я велела ему прийти пораньше, как только закроется офис, но до того, как стемнеет и в таверне будет много народу. Приняв решение, Алекс кивнула: – Хорошо. Пусть он придет в офис в шесть тридцать. Я буду там одна. Она возьмет с собой только молоденького грума. Он отвезет ее в коляске и заберет назад через час. Гэвину это не понравится, но он ничего не будет знать – он в это время уедет домой, а вечером они встретятся за ужином. Алекс решила, что опасность ей не грозит. А если и грозит – она сумеет постоять за себя. Гэвин отпустил всех служащих немного раньше, чтобы они могли выйти на улицу до наступления темноты и не поодиночке. Возможно, он проявил излишнюю осторожность, но инстинкт не давал ему покоя. Весь этот день он размышлял над тем, кто мог желать его смерти. На этот вопрос ответа он не находил. Все, что он пока мог сделать, – оградить всех домочадцев от нападения бандитов. Вернувшись домой, Гэвин постучал и, как только дворецкий открыл дверь, спросил, где его жена. Бард ответил: – Ваша супруга ушла, милорд, но оставила вам записку. Гэвин развернул листок бумаги, недоумевая, почему Алекс ушла из дома в столь поздний час. Дорогой Гэвин. Я буду через час или немного опоздаю к ужину, потому что должна встретиться с одним человеком в нашем офисе. У него есть важная информация о работорговцах. Не волнуйся за меня. Я все объясню, когда вернусь домой. Люблю тебя. Искандра. Он не удержался и по старой морской привычке пробормотал проклятие, чувствуя, что его недобрые предчувствия начали сбываться. Бард был потрясен, он никогда не видел хозяина в таком взвинченном состоянии. – Скажите на кухне, что ужин задерживается, – резко произнес Гэвин. – Я должен найти жену. Он повернулся и, так и не зайдя в дом, торопливо зашагал к конюшне. Верхом будет быстрее, чем в карете, подумал он и приказал оседлать жеребца. Ему не терпелось увидеть Алекс, а потому его не особенно беспокоило, что придется скакать по запруженным людьми улицам. |
