Бриджуотер вытащил осколки и бросил в таз. Услышав звон металла, Пруденс содрогнулась.

Пока шла операция, Росс корчился от боли, пытаясь освободиться от своих пут, и скрипел зубами, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать.

– Господи Иисусе, – простонал он через некоторое время. – Пошли мне смерть!..

Пруденс отерла пот с его лица и поцеловала в губы.

– Нет, любовь моя. Не смей даже думать об этом. Ты должен жить. Ради нашего ребенка.

Он удивленно открыл глаза:

– Пру?

На его лице появилась улыбка, туг же сменившаяся мучительной гримасой: маркизу наконец удалось извлечь пулю, засевшую глубоко в теле.

Старик подошел к жаровне и вытащил из огня раскаленный железный прут. Пруденс затрепетала при мысли о том, что этот дьявольский инструмент сейчас вонзится в тело ее возлюбленного мужа, но крепко прижала к столу его плечи, чтобы он лежал спокойно во время предстоящей пытки. Когда железо вошло в рану, Росс неистово забился и взревел от боли, а потом снова распростерся на столе, тяжело дыша. Его глаза закрылись. В воздухе запахло паленым мясом. Пруденс коснулась губами мокрого лба мужа.

– Операция закончилась, любовь моя.

Он приподнял голову и стал придирчиво изучать свою рану.

– Хорошая работа. Вряд ли я сделал бы лучше, – прохрипел наконец Росс.

Маркиз вновь задрожал. Видимо, напряжение, в котором он пребывал последние полчаса, подорвало его силы.

– Ты думаешь?..

– Да. – Росс поднял трясущуюся руку и ухватил маркиза за рукав. В его глазах снова появился блеск, а в самой их глубине Пруденс увидела признательность и прощение.

– Спасибо, – сказал Росс глухо. – Отец.

Глава 27

Бетси стояла у окна в столовой замка Бриджуотер и смотрела на расстилавшуюся перед ней широкую лужайку, обсаженную деревьями. Трава пестрела пурпурными и желтыми крокусами. Деревья были голыми, но на некоторых уже набухли почки, и они стояли как бы окутанные красноватой дымкой.

Наконец она отвернулась от окна и с усмешкой сказала:

– Черт возьми, Пру. Просто поверить не могу, что в один прекрасный день все это будет твоим.

Пруденс передала радостно гукающего Питера в руки Мэри Хант и тоже улыбнулась.

– А я не могу поверить, что ты здесь. Когда я послала письмо тебе на Шулейн и не получила ответа…

Бетси фыркнула.

– Скажи спасибо этому чертову французу Марэ. Он вытащил меня из моего нового дома.

– Хороший дом?

– Самый прекрасный публичный дом на всей Друри Лейн! А я стала самой богатой его хозяйкой, мадам, – благодаря щедрости твоего муженька. А уж какие у меня девочки – здоровые, цветущие! Лучше не найти. – Бетси вздохнула. – Я была до смерти рада избавиться от этих похотливых мужиков.

– А я всегда думала, что тебе нравится твоя профессия.

Бетси философски пожала плечами. Жест, полный чересчур рано приобретенной житейской мудрости.

– Люди довольствуются тем, что у них есть. Я была проституткой и мирилась с этим. А став мадам, наслаждалась своей независимостью от грязных желаний развратных самцов. – Она сморщила нос. – Лет через двенадцать, кузина, я превращусь в старую деву и буду вполне счастлива.

Пруденс рассмеялась. Росс настоял, чтобы Бетси представляли всем как кузину Пруденс. Ему казалось, что это обеспечит ей большее уважение со стороны знакомых и соседей. Кроме того, будет легче объяснить, почему с ними вместе живет некая особа женского пола.

И все же Пруденс с трудом верила, что все это происходит на самом деле. Бетси находилась в замке уже неделю, и они, как и в детстве, усаживались на кровати, скрестив ноги, хохотали и сплетничали.