|
Все теперь без головы. Эти вампиры – история. – А Мавра? – спросил я. Он покачал головой: – Весь этот конец коридора – просто мечта черного рынка органов для пересадки. Эта тварь стояла прямо на пути основной части осколков. Для ее идентификации теперь потребуется медицинская карта от дантиста… и услуги профессионала по сборке паззлов. Кинкейд не видел, как за его спиной из дыма возникла Мавра – чудовищно изорванная, искореженная, обгоревшая и злая, как все силы ада. У нее недоставало нижней челюсти, половины руки, изрядной части торса; одна из ее ног держалась на клочке плоти… ну, белье тоже помогало удерживать ее на месте. При всем этом двигалась она не медленнее обычного, и глаза ее горели мертвым огнем. Кинкейд увидел выражение моего лица и бросился ничком на пол. Я выхватил из-под куртки свой шутовской пистолет и разрядил его в Мавру. Разрази меня гром, если эта штука не подействовала как самое лучшее заклятие. Блин, лучше почти любого заклятия, а уж я-то в этом разбираюсь! Очередь вышла – не хуже чем у маленьких Кинкейдовых автоматов, и шарики били в Мавру со зловещим шипением. Там, где они лопались на ее теле, вспыхивало серебристое пламя. Оно пожирало ее, и все это происходило быстро, почти мгновенно – словно какой-то гурман быстро-быстро ковырял ее ложкой, как арбуз. Мавра испустила полный боли и потрясения вопль. Святая вода с чесноком проделали в ней дырку размером с трехлитровую бутылку «колы». Я даже видел сквозь эту дырку дым и пламя за ее спиной. Она пошатнулась и упала на колени. Мёрфи выхватила из ножен мачете и бросила плашмя по полу. Кинкейд перехватил его, уже поворачиваясь к Мавре, и одним ударом снес ей голову у основания шеи. Голова полетела в сторону. Тело просто рухнуло, где стояло. Оно не трепыхалось, не билось в конвульсиях, не кричало и не истекало кровью, из него не взметнулся вихрь волшебного ветра или внезапного облака пыли. Останки Мавры просто повалились на землю. Здорово побитый временем кадавр, ничего больше. Я перевел взгляд с Мавриного трупа на пистолет у меня в руке. Это впечатляло. – Кинкейд? Могу я оставить эту штуку себе? – Легко, – отозвался он. – Просто припишу ее стоимость к счету. – Он медленно поднялся, глядя на царивший вокруг хаос. Потом покачал головой и побрел к нам. – Даже увидев собственными глазами, трудно поверить. – Во что? – не понял я. – В щит ваш. И еще в этот ваш номер с ветром и огнем – тем более с такой-то рукой. – Он покосился на меня, и во взгляде мелькнуло что-то, похожее на опаску. – Никогда еще не видел, что может сделать чародей в полную силу. Какого черта… Я решил, что не помешает, если наемник будет меня хоть немного побаиваться. Я остановился и оперся о посох. Руны все еще светились багровым, хотя быстро тускнели. От посоха поднимались маленькие струйки дыма. Да, так тяжко ему еще не приходилось, но упоминать об этом в сложившейся ситуации было не обязательно. Я смотрел на Кинкейда в упор до тех пор, пока не сделалось очевидным, что он не хочет встречаться со мной взглядом. А потом негромко, мягко, можно сказать, произнес: – И не видели еще. И вышел, оставив его смотреть мне вслед. Я ни на мгновение не тешил себя мыслью, что страх заставит его отказаться от мысли убить меня, если я не заплачу. Но все же он, может, и отнесется к этому ответственнее, взвешеннее. Тут ведь даже мелочь не помешает. Прежде чем мы вышли из подвала, я снял куртку и накинул Мёрфи на плечи. Она оказалась даже слишком велика: не просто закрыла ей ноги, но еще и по земле волочилась. Мёрф благодарно посмотрела на меня – как раз тут в дверях появился Эбинизер. |
