Перед чаем мы успели еще съесть холодное мясо и салат, а к чаю было три сорта джема, кекс и свежий хлеб (дома нам почему-то полагается есть только гренки).

Мы пили чай и разговаривали с леди. Леди была замечательная — из тех, кто понимает. Я хочу сказать, всех взрослых можно разделить на две большие группы: одни понимают, чего тебе хочется, а другие — нипочем.

Когда мы все съели, леди спросила нас: «Что вы хотели увидеть в Кентербери?»

«Собор, — ответила Алиса, — и то место, где был убит Фома Бекет».

Освальд хотел осмотреть стены, потому что ему нравилась история о святом Альфедже и данах.

«Очень хорошо», — сказала леди, надевая шляпу. Шляпа у нее тоже была вполне разумная: не та куча перьев на булавках, которую они носят обычно (какой от них толк), а шляпа с полями, почти такая же большая, как наши, да еще с красными цветами и черной тесемкой, чтобы завязывать ее под подбородком, когда поднимется ветер.

Мы все отправились смотреть Кентербери. Освальд и Дикки по очереди несли Денни на закорках. Леди называла его «наш раненый спутник»- по-моему, незаслуженно.

Сперва мы пошли в церковь. Освальд, излишне склонный к подозрениям, опасался, что леди будет болтать в церкви, но она и тут оказалась умницей. Церковь была открыта. Я помню, мама говорила нам, что церковь должна быть открыта весь день, чтобы человек мог зайти помолиться, если ему нужно, но разговаривать в церкви нехорошо (см. прим. А).

Когда мы вышли, леди сказала: «Здесь, на ступенях, Фома Бекет вступил в отчаянную схватку со своими убийцами».

Г. О. вставил какую-то дурацкую шутку, но мы его быстро подавили и леди продолжала свой рассказ. Она знала все и Бекете, и св. Альфедже, которого убили за то, что он отказался ввести новый налог и платить деньги этим мерзким данам.

Денни (по-прежнему сидя у меня на закорках) продекламировал «Балладу о Кентербери».

Она начинается с кораблей данов, которые похожи на змей, а кончается типа того, что поднявший меч от меча и погибнет. Очень длинная, но зато там есть все про святого Альфеджа. Плохо только, что стены, с которых Альфедж бросил вызов данам, оказались так похожи на стены обычной фермы. Леди продолжала рассказывать, не хуже настоящего гида, как я потом убедился (см. прим. Б.). Все-таки в конце концов мы сказали ей, что Кентербери кажется нам чересчур уж маленьким, и леди ответила:

«Я подумала, будет слишком обидно, раз прошли такой путь, даже не услышать ничего о Кентербери».

Тут мы сразу все поняли и Алиса сказала:

«Так нельзя! Вы нас обманули!»

Но Освальд, с присущей ему изысканностью, вступился и сказал:

«Не страшно! Вы очень здорово нас провели!»

Он не сказал: «Я давно об этом догадался», хотя ему очень хотелось это сказать, и это было бы почти правдой, ведь я сразу сказал, что это местечко маловато для Кентербери (см. прим. В). Это место называется Хазельбридж, а вовсе не Кентербери. В Кентербери мы попали в другой раз. (см. прим. Г).

Мы не стали сердиться на леди за то, что она нас так провела, потому что она и и вправду блестяще все это проделала. Она даже попросила у нас прощения, и мы сказали, что все в порядке. Тогда леди сказала нам:

«Пора, кареты поданы, и лошади под чепраками ждут нас».

«Под чепраками» — это здорово, такое бывает только в книжке. За это Освальд еще больше полюбил ее, хотя ему и показалась странным, что она говорит не об одной карете, а о «каретах». Но когда мы вернулись к постоялому двору, оказалось, что нас ждет не только ее коляска (туда сели девочки), но и тележка мистера Мунна, зеленщика, в которой разместились все мальчики. У зеленщика была очень хорошая лошадь, но погонять ее надо было не кнутом, как всех, а его рукояткой.