Суровый холст от алых снегирей

         И палевых снопов – так странно мягко-нежен.

         Морозный ветер дует из дверей,

         Простор за стеклами однообразно-снежен.

         Зловеще-холодно растет седая мгла.

         Немые сосны даль околдовали.

         О снегири, где милая весна?..

         Из длинных пальцев падает игла,

         Глаза за скалы робко убежали.

         Кружатся хлопья. Ветер. Тишина.

    Декабрь 1910 или начало 1911

    Кавантсари

Из Флоренции

         В старинном городе, чужом и странно близком,

         Успокоение мечтой пленило ум.

         Не думая о временном и низком,

         По узким улицам плетешься наобум…

         В картинных галереях – в вялом теле

         Проснулись все мелодии чудес,

         И у мадонн чужого Боттичелли,

         Не веря, служишь столько тихих месс…

         Перед Давидом Микеланджело так жутко

         Следить, забыв века, в тревожной вере

         За выраженьем сильного лица!

         О, как привыкнуть вновь к туманным суткам,

         К растлениям, самоубийствам и холере,

         К болотному терпенью без конца?..

    <1910>

Война

Песня войны

         Прошло семь тысяч пестрых лет —

         Пускай прошло, ха-ха!

         Еще жирнее мой обед,

         Кровавая уха…

         Когда-то эти дураки

         Дубье пускали в ход

         И, озверев, как мясники,

         Калечили свой род:

         Женщин в пламень,

         Младенцев о камень,

         Пленных на дно —

         Смешно!

         Теперь наука – мой мясник,

         Уже средь облаков

         Порой взлетает хриплый крик

         Над брызгами мозгов.