Эрис закусила губу:

— Никогда бы не подумала, что решу связать свою жизнь с ренегатом. Ты ведь тоже снился мне после той встречи, но, увы, в кошмарах.

— Твой личный ужас воплотился в жизни, — рассмеялся Ирвинг. — Не жалеешь, что выбрала этот путь, — изначально он хотел упомянуть имя Нардера в этом вопросе, но в самый последний момент сменил формулировку.

— Нисколечко.

До бледно-алой арки оставалось не больше двадцати шагов.

— Не передумал?

— Я ждал тебя всю жизнь, моя чародейка с сапфировыми глазами.

— Даже не магесса? — уточнила Эрис, первой делая шаг под вьющееся растение, носящее название цинта абади.

— Ты обещала превратить меня в нечто отвратное, если я ещё раз так тебя назову, — улыбнулся Ирвинг, протягивая возлюбленной правую руку.

— Хорошо, что ты это помнишь, — вложив свою ладонь в его, сказала она.

Взявшись за руки, два мага стояли под волшебным растением и молчали. По давним сказаниям, цинта абади могла проверить истинны ли чувства тех, кто хочет прожить вместе всю жизнь, или лгут они сами себе. Долго в это верили люди, ведь лжецы после обряда слияния судеб не выживали.

Два тихих голоса в унисон прошептали слова, активирующие древнее заклинание, наложенное на проклятое растение. Засияла арка красным, открылись мелкие бутоны, запахли цветы с двумя лепестками.

Ирвинг повернулся лицом к девушке, ради которой готов был обернуть мир и заставить двигаться его в обратном направлении.

«Как же ты изменила мою жизнь, — подумал он. — Спасибо тебе за это».

Будто отвечая на мысленную фразу Ирвинга, чародейка встала на носочки и мягко прикоснулась губами к уголку его рта.

Засияла цинта абади пуще прежнего, подтверждая, что любовь этих двух истинна и будут соединены их судьбы богами.

Но не видели этого сияния влюблённые, потому как, закрыв глаза, самозабвенно целовались под магическим растением, которое в давние времена люди звали вечной любовью.

Бонусная глава

С момента побега двух магов в королевство Айворию прошло больше пяти лет. Стояло знойное лето. Казалось, что светило не уходит с небосвода вовсе. Никто не помнил, когда шли последние дожди, ветер залёг в своей берлоге и не думал носу казать.

В Брасирине, северном городе, ещё можно было выживать. Что происходило в южных резиденциях, Эрис даже думать не хотела.

В домике близ морского побережья царил полумрак, ветер с моря приносил бриз и свежесть. Чародейка сидела в тени на плетёной лавке и зарывалась пальцами ног в золотистый песок, которым был услан весь задний двор их дома и все побережье Оркридского моря.

Она смотрела на водную, непоколебимую гладь и улыбалась. Ветер играл отросшими чёрными прядями и будто бы гладил её по голове.

Шаги были тихими, лишь песчинки хрустели под весом мужчины, которой возвращался домой после аудиенции с одним из местных графов. Эрис повернула голову и встретила мужа широкой улыбкой. Ирвинг не удержался и улыбнулся в ответ. Эмоции разгладили его лицо, делая мага моложе на десяток лет.

Он присел рядом, приобнял любовь всей своей жизни за плечи и поцеловал в висок. А потом с трепетом отогнул край мягкой ткани, которой был укутан свёрток в руках Эрис.

— Моё сокровище, — прошептал он, наблюдая за тем, как их трёхмесячная дочь во сне подёргивает курносым носом и посапывает.

Жена ничего ему не ответила, положила голову на его плечо и прикрыла глаза. В это мгновение она была настолько счастлива, насколько и мечтать не смела. А море все шумело, разбиваясь пенной волной о скалы и рифы, гоня косяки рыб по течению и живя своей огромной свободной жизнью.