— Я разве тебя в чем-то упрекаю? — Клайв в последний раз взглянул на себя в зеркало: галстук завязан идеально, смокинг сидит безупречно, рубашка ослепляет белизной. — Если ты готова, то пора идти…

Если она готова… Анхела опустила глаза. Облегающее алое шелковое платье она купила только сегодня, памятуя о вкусах Клайва, предпочитающего видеть ее в красном. С какой радостью она предвкушала его комплименты! А эта высокая прическа… Волосы подобраны наверх, лишь один-единственный выбившийся локон мягко щекочет шею… И карминно-красную помаду она тоже выбрала не случайно.

До чего же обидно, что Клайв демонстративно проигнорировал все ее усилия ему понравиться! В воздухе повисло тягостное молчание. Все это неспроста. Клайв — тонкий психолог, он не может не видеть, как больно ее ранит, причем второй раз за день.

Да что с ним такое? Чем вызваны эти странные перепады настроения?

Уж не хочет ли Клайв дать понять, что с него довольно? Что она вконец ему опротивела и он видеть ее не может без того, чтобы не сказать гадость-другую?

Эта мысль посетила Анхелу отнюдь не впервые. То и дело подсознательная тревога давала о себе знать. Хотя вот уже целую неделю — если не считать сегодняшнего утра — счастье их было настолько полным, что молодая женщина убедила себя в беспочвенности подобных страхов.

Но сейчас, изнывая под бременем незаслуженной обиды, Анхела вновь готова была поверить в худшее. Она прискучила любимому? Клайв хочет сбыть ее с рук? И эта счастливая неделя стала последней — неудачной — попыткой с его стороны испытать те самые чувства, что умерли, угасли навсегда?

Дважды за один день… Дважды он намеренно оскорбил ее…

— Querida? — окликнул ее Клайв.

— Да, я готова, — тихо отозвалась она, едва сдерживая слезы: так подействовало на нее ласковое обращение.

И, потянувшись за красной сумочкой, с грустью задумалась: к чему же это она готова? К тому, чтобы потерять любимого навеки?

В сердце словно вонзилась раскаленная игла. Анхела замерла, дожидаясь, чтобы боль утихла. Утром этот способ оправдал себя, но не сейчас. Чем больше молодая женщина убеждалась, что наскучила Клайву, тем сильнее ныла грудь. Но ведь она всегда знала, что интрижка долго не продлится. И без того, если верить непрошеным «доброжелателям», она продержалась куда дольше, чем другие…

Те же «доброжелатели» охотно разъяснили Анхеле, что если Клайв Риджмонт однажды и женится, то на женщине своего круга. На наследнице громкого титула и не менее весомого состояния, на юной леди, равной ему по происхождению и воспитанию. На той, кого родители Клайва примут с распростертыми объятиями.

А вовсе не на чужестранке без роду, без племени, которая понятия не имеет, кто ее отец. Семейство Риджмонт ведет бизнес во многих странах, сам Клайв возглавляет открытый в Барселоне филиал процветающей корпорации, однако невесту себе он наверняка подыщет на родине, под бледно-голубым английским небом.

И уж конечно это будет не женщина, недостойная даже находиться в одной комнате с его респектабельными родственниками. Не та, что выставляет свое тело на всеобщее обозрение.

— Это что такое? — В горестные мысли Анхелы ворвался требовательный голос Клайва.

Сморгнув непрошеные слезы, она храбро подняла взгляд. Наследник семейства Риджмонт озадаченно вертел в руках обернутую в золотую бумагу большую плоскую коробку.

— О, всего лишь подарок для Криса и Эстрельи. Я вспомнила, что мы ничего для них не купили, и прошлась по магазинам…

Она покупала подарок!

На несколько мгновений Клайв застыл, точно обратившись в камень. Второй раз на дню он оказался во власти раскаяния.