— В свете последних событий даю вам ещё неделю. Не больше, молодой человек!

И зашагал в сторону проспекта. Собранный, прямой, деловитый, несмотря на помятый костюм и встрёпанную шевелюру.

— Неплохо! — одобрил один из старшекурсников, Симонов. — Есть шанс, что Лазарев тебя зауважает. Он твой научник?

Руслан кивнул.

— Ты ему курсач не сдал? О, эт плохо. Но раз ещё неделю дал, значит, может и простит. Ты только напиши хоть что-нибудь, а? Там делов-то!

— Это нам, на четвёртом, так кажется, — возразил второй старшекурсник. — А на первом ты, помнится, и сам с курсовой возился!

— Ой, это когда было!

Парни попрощались с Русланом и пошли к остановке, болтая об учёбе тогда и сейчас.

Руслан остался ждать Катю: к ней у “спецов”, судя по всему, было больше вопросов, чем ко всем остальным.

Сентябрьское солнце светило ярко, но почти не грело. Воздух пах сырыми листьями, цветами и мокрой землёй. В высоком небе медленно-медленно плыли облака.

Катя вышла только через час. Слегка взлохмаченная, очень недовольная, но в целом по ней и не скажешь, что она не спала всю ночь, а до того дралась с монстром.

— Представляешь, — возмущённо сказала она, заметив Руслана, — хотели Шустрика забрать! Но нет. Шустрик к опасным и запрещённым существам не относится, а я свои права знаю! Фу на них! Пошли кофе выпьем, а то я спать хочу — умираю! Эх, выгляжу, конечно, как чучело, но что делать!

— Нормально ты выглядишь, Кать.

Она рассмеялась:

— Буду считать, что это комплимент, дорогой мой! Идём!

Руслан смотрел ей вслед и только теперь начинал осознавать: Катя нашлась. Эта часть его истории закончилась.

Грибные дожди

После чудовищного явления потрошителя в университете объявили трёхдневный траур: отменили занятия, чёрными лентами перекрыли двери в актовый зал, перенесли все запланированные спортивные и культурные мероприятия.

Ректор публично принёс соболезнования семьям погибших и сложил полномочия. Городские власти и администрация вуза объяснили трагедию террактом со стороны бывшего заключённого Новикова, распылившего галлюциногенный газ в актовом зале.

Вспоминать произошедшее было тяжело. Не потому, что страшно: испугаться по-настоящему Руслан так и не успел. А потому, что, несмотря на все усилия видящих, погибли люди. Руслан понимал, что и он, и все остальные сделали всё, что могли. И что всех не спасти. И что всё могло кончиться гораздо хуже. Но легче почему-то не становилось.

Он пытался отвлечься, как мог. Сделал генеральную уборку в комнате. Привёл в порядок записи по существам и знакам. Занялся черновиком курсовой.

Временами налетала Катя и требовала, чтобы он сходил с ней то в кафе, то в кино, то в магазин. Даже темой курсовой интересовалась — видимо, дома ей действительно было очень скучно.

В день начала занятий позвонил Славик и сказал:

— Лови свою будущую курсовую. Пока болел, всё равно заняться было нечем. И не благодари. Хотя нет, благодарить можно, но в меру, — он рассмеялся и отключился.

Славик действительно прислал черновик курсовой по его, Руслана, теме. И Славиков вариант был куда как больше похож на приличную курсовую, чем его собственный.

Судя по дате создания файла, Славик начал писать не тогда, когда болел, а сразу после трагедии в университете. Видимо, решил, что Руслану после пережитого будет не до курсовой.

Руслан написал в мессенджер:

“Спасибо! Ты настоящий друг!”

Славик прислал стикер с весёлым псом.

Тем же вечером написал наставник.

“Слышал, у тебя в универе проблемы. Учил же я тебя пользоваться тем, что есть.