— Да ты уже задолбала, Лэнгли! — уже не выдержал я, вставая с дивана. — Больно ты мне нужна! Мечтай больше!

— Чтооо?!

— То! Можешь засунуть свою больную фантазию в… Куда подальше, в общем.

— Да как ты смеешь!..

— …И я отсюда никуда не уйду. НИ-КУ-ДА. Поняла? Можешь пожаловаться хоть Кадзи, хоть в Берлинский суд, а меня отсюда выкурит только взвод спецназа, но уж никак не ты. У меня тут оружия и боеприпасов хватит минут на пятнадцать нормального боя, так что…

— Не ори на меня, кретин! — рявкнула Аска, отшвыривая в сторону пульт и недопитую банку.

— Сама не ори! — не остался я в долгу.

— Отставить!!! — рявкнула уже Мисато, заходя в зал, да так, что мы с Лэнгли аж подпрыгнули на месте.

Нужно сказать командир была явно уставшей, замученной и вполне возможно, что злой. Во всяком случае, глядя на Кацураги, я не исключил и такой возможности, что она может не ограничиться только лишь воспитательно-образовательными подзатыльниками.

— Стоит вас только наедине оставить, так обязательно что-нибудь выкинете! — возмутилась майор. — Не успею в следующий раз, так ведь поубиваете же друг друга наверняка!

— Мисато, я… эээ… мы… — начал было я.

— А ну, молчать! — прикрикнула уже на полтона ниже майор. — Как стоишь перед командиром, лейтенант?! Смирно!

Рефлексы сработали вместо функционирующего с перебоями головного мозга и включили поведенческую программу "солдат исполнительный, но недалёкий".

Я непроизвольно вытянулся, подобрался и гаркнул:

— Мэм! Виноват, мэм! Этого больше не повторится, мэм!

— Никаких оправданий и слышать даже не хочу, — сварливо произнесла Мисато. — Выражайтесь нормальным языком, лейтенант — вы же не в детском саду.

— Мэм! Мы с младшим лейтенантом Лэнгли слегка повздорили и… эээ…

— Почему повздорили? — с ленцой в голосе поинтересовалась Кацураги.

— Не сошлись во взглядах относительно предполагаемого состава проживающих в данном жилище, мэм!

— Я сказала Икари, что он тут больше не живёт, а он мне хамить стал, — наябедничала Аска.

— Между прочим, хамить и вообще вести себя нелицеприятно первой начала именно ты, Лэнгли.

Поведенческая программа "солдат — есть автомат, к ружью приставленный" исчерпала лимит доступного для работы времени и будет свёрнута.

Чёрт, даже уже и рефлексы сбоят… Или на мою долю выпало слишком мало настоящей армейской муштры и слишком много расхолаживающих примеров, вроде Мисато и прочих? Кто знает, кто знает…

— Да ты!..

— Так. Заткнулись оба, — коротко резюмировала майор. — Всё мне с вами понятно. Ну-ка, живо марш на кухню — будем держать военный совет.

— Так ведь и так уже всё решено… — проворчала Аска.

— Когда я говорю "заткнулись", я подразумеваю, что кроме меня никто не должен и рта раскрывать без особого на то разрешения, — пояснила Кацураги вроде бы и весьма любезным тоном, но так, что никакого желания спорить с ней почему-то не возникло.

В следующий миг она резко развернулась и широкими шагами направилась на кухню. Нас с Лэнгли не оставалось ничего другого, кроме как последовать за Кацураги.

По пути немка скорчила мне рожу, но я предпочёл её просто проигнорировать.