|
. нельзя же погибнуть здесь!.. А моя карьера, а фортуна?.. я только очень отстал… да за что же?..» И Александр Федорыв Адуев мчится обратно в Петербург делать свою карьеру и фортуну! «…к вам приедет не сумасброд, не мечтатель, не разочарованный, не провинциал, а просто человек, каких в Петербурге много и каким бы давно мне пора быть», – пишет он тётушке. Я давно заметил такое явление жизни: некоторые молодые люди, склонные к идеализации действительности, мечущие громы и молнии против любых проявлений человеческих слабостей, требующие от других идеального поведения, – повзрослев и увидав своих сверстников, людей, может быть, и не таких уж идеальных, ушедших далеко вперёд по пути обыкновенного жизненного продвижения, вдруг как бы спохватываются и начинаются их догонять. Догонять во что бы то ни стало! И тут эти самые милые требовательные идеалисты превращаются в людей чрезвычайно практических, не брезгающих никакими средствами в достижении их запоздалых целей, и куда более скверных, нежели те, кого они так недавно упрекали во всех смертных грехах. То же произошло и с Александром. Наивный, чистый провинциал-идеалист становится, попросту говоря, чудовищем. Гончаров развенчал своего героя до конца. Вот, как бы говорит автор, таков конец человека, входящего в жизнь с надуманными представлениями о ней. Сначала он разбивает свой идеальный лоб о реальные острые углы жизни, потом этот лоб твердеет и на нём, этом лбу, вырастает твёрдый нарост, человек становится носорогом. Но каковы же плоды победы Петра Иваныча, любимого героя автора? Героя, в котором Гончаров видел человека дела, человека труда, способного на борьбу со всероссийским застоем? Как это ни странно и даже ни алогично, плоды победы дядюшки один другого горше. Человек реального взгляда на вещи сначала духовно убил своего племянника, который по-своему был даже мил его сердцу, и чуть не довёл до чахотки любимую жену Лизавету Александровну. В конце концов Пётр Иваныч собирается продать свой завод, бросить службу, отказаться от звания тайного советника и мечтает об одном – уехать в Италию, где, может быть, ему удастся продлить жизнь своей жены. Племянник превратился в дядю, да ещё с «припёком»! Дядя в какой-то степени превраща-ется в племянника. Совершенно невольно Гончаров, доказывающий нам преимущества трезвого разума и расчёта, криком кричит о том, что любовь к людям выше всякого расчёта и бездушного дела. Именно как истинный художник Гончаров не видел в своё время выхода из этой драмати-ческой коллизии: возможности сочетать большое дело с истинно человеческой сущностью. Вся-кое дело, если оно является только средством личного преуспеяния, становится тяжким, а порой и гибельным для причастных к нему людей. Мир предпринимательства жесток. Гончаров-мыслитель и Гончаров-художник боролись на протяжении всего романа. Побе-дил Гончаров-художник. И мы с полным правом можем отнести его к тем выдающимся писате-лям прошлого века, реализм которых, по словам Ф.Энгельса, «может проявиться даже независи-мо от взглядов». Юношу или девушку, приславших мне записку с вопросом: «Как жить – чувством или ра-зумом?» – я попросил бы прочесть и перечесть «Обыкновенную историю». Правда, в романе Гончарова не найти прямого ответа на такой вопрос. Но этот старый роман очень поможет молодым людям самостоятельно найти ответы на некоторые важные вопросы, которые ставит перед ними век двадцатый. |
