|
Мы миновали форт Кинг благополучно, не встретив белых. Как странно, что я должен был бояться встречи с людьми своей расы! Мы больше не ожидали ни засады, ни открытой атаки. Индейская охрана вместе с Черным Джеком расположилась в центре прогалины. Воины собрались в кружок у огня и готовили себе ужин. Их вождь чувствовал себя настолько уверенно, что даже не поставил часового на тропинке. По-видимому, он был совершенно равнодушен к опасности. Была уже поздняя ночь, и мы собирались разойтись по палаткам, которые раскинули для нас воины. В это время мы услышали в лесу странный шум. В моих ушах он звучал, как плеск воды, как ливень, как гул отдаленных водопадов. Оцеола держался иного мнения. Он слышал непрерывный шелест и шорох листьев, вызванный огромной массой людей или животных, пробирающихся через кусты. Мы мгновенно вскочили и стояли, напряженно прислушиваясь. Шум продолжался. Но теперь мы уже могли различить хруст сухих ветвей и металлическое позвякиванье оружия. Отступать было поздно. Шум слышался отовсюду, кольцо вооруженных людей смыкалось вокруг прогалины. Я взглянул на Оцеолу. Я ожидал, что он кинется к своей винтовке, лежащей рядом с ним. К моему удивлению, он не двинулся с места. Несколько его сторонников уже были наготове и поспешили к нему, ожидая приказаний. Их слова и жесты ясно говорили о решимости защищать Оцеолу не на жизнь, а на смерть. В ответ на их торопливые слова Оцеола сделал знак рукой, который, казалось, удивил их. Дула винтовок внезапно опустились к земле, и воины застыли в позе равнодушия и безразличия, как будто они раздумали и не желали больше пустить в ход свое оружие. — Слишком поздно, — спокойно сказал Оцеола, — слишком поздно! Мы окружены со всех сторон. Может пролиться невинная кровь. А им нужна только моя жизнь. Пусть же они приблизятся! Я приветствую их! Прощай, сестра! Рэндольф, прощай! Прощай, Вирг... Жалобные стоны Маюми и Виргинии и мои, теперь уже громкие, рыдания заглушили голос, который произносил эти страшные прощальные слова. Столпившись около вождя, мы не замечали, что происходит вокруг нас. Все наше внимание было поглощено им, пока крики солдат и громкие слова команды не напомнили нам, что мы окружены. Мы увидели, что нас оцепили ряды людей в синих мундирах. Их штыки сверкали вокруг нас непреодолимой преградой. Но так как сопротивления не было, то не было и стрельбы. Слышались только голоса и звон стали. Выстрелы раздались позднее, но это был не смертоносный огонь. Это были радостные салюты: праздновали взятие в плен такого важного противника. Церемония сдачи в плен вскоре закончилась. Оцеолу держали два солдата. Он стоял среди своих бледнолицых врагов. Оцеола был в плену! Его сторонники тоже были схвачены, и солдаты отошли немного в сторону, образуя более широкую цепь. Пленники остались в середине. В этот момент около пленных перед рядами солдат появился какой-то человек. Он говорил о чем-то с офицером. По одежде его можно было принять за индейца, но желтое лицо свидетельствовало о другом. На голове у него была повязка, над которой качались три черных пера. Не оставалось сомнений в том, кто был этот человек! Это зрелище могло свести с ума кого угодно. Оно возвратило вождю семинолов всю его яростную энергию. Отшвырнув своих стражей прочь, как игрушечных солдатиков, он вырвался из их рук и кинулся на желтолицого человека. К счастью для мулата, Оцеола не был вооружен: у него не было ни пистолета, ни ножа. Пока он отвинчивал штык от ружья солдата, предатель успел спастись бегством. Из груди Оцеолы вырвался стон ярости, когда он увидел, что негодяй пролез сквозь сомкнутый строй солдат и вот-вот ускользнет от его мести. Но спасение только померещилось изменнику. |
