Узенькие глазки, посаженные слишком близко, чтобы вызывать доверие, засверкали злобой. Незнакомцу явно не понравилось открытое сопротивление со стороны женщины. Тем не менее он отдал папку, и, еще раз гневно взглянув на него, Натали принялась изучать документы. Сверху лежала фотокопия выглядевшей вполне законной доверенности, предоставлявшей Антуану право вести все юридические дела от ее имени. Она ошеломленно заглянула в конец документа... и замерла, увидев собственную подпись, скрепленную печатью и надлежащим образом засвидетельствованную.

– Но... здесь, видимо, какая-то ошибка... – запротестовала Натали, чувствуя, что ее начинает трясти. – Я ничего подобного не подписывала.

– Вы хотите сказать, что подпись подделана? – воинственно спросил человек-змея.

– Нет... но... Я действительно подписывала какие-то бумаги пару недель назад, но они имели отношение исключительно к налоговым выплатам. В них ни слова не было о продаже дома.

– Сожалею, детка, но, похоже, тебе лучше утрясти этот вопрос со своим мужем. Мы купили дом на вполне законных основаниях и заплатили ему наличными. Так что, если хочешь что-нибудь забрать отсюда, лучше поспеши. Все, что останется, – уже наше.

Натали невидящими глазами смотрела на бумагу, но обращение «детка» вывело ее из состояния шока.

– Не смейте называть меня деткой! – взвизгнула она, сверкая глазами. – И я не собираюсь ничего паковать. Я плохо понимаю, что происходит, но мой муж не имел права продавать этот дом – он принадлежит мне, а не ему. И я никуда отсюда не уеду!

На лице мужчины вновь появилась леденящая душу улыбка, только на этот раз она была еще более противной.

– А вот это было бы совсем глупо, – вкрадчиво заметил он. – Мы собираемся продать дом – это наш бизнес. Не можем же мы продавать его с тобой внутри, как ты считаешь?

– Нет, не можете. – Натали обуяла паника, но ей не хотелось показывать своего страха. – И вы не сможете заставить меня уехать. Для этого вам, по меньшей мере, придется получить судебное постановление.

Мужчина шагнул по направлению к ней, так же поступил и его громила-приятель.

– Обычно мы не утруждаем себя подобной рутиной, – махнул он рукой. – Правда, Шарль? Люди, поняв это, быстро перестают упрямиться. Пойми, если мы не продадим дом, Шарль не получит своей доли, а это почти наверняка расстроит его. Надеюсь, я понятно выражаюсь, а?

Натали пришлось сделать глубокий. вдох, чтобы увериться в том, что она полностью владеет голосом.

– Если вы намерены и дальше угрожать мне, я позову полицию, – предупредила она.

Мужчина рассмеялся.

– Но не сможет же полиция находиться здесь все время, – возразил он. – Ладно, почему бы тебе не проявить благоразумие? Нам не хотелось бы, чтобы случилось какое-нибудь... несчастье. Ни с тобой, ни с этой малышкой. Она такая прелесть!

Он протянул руку, чтобы погладить Монику по головке, но Натали быстро отдернула коляску в сторону.

– Не смейте прикасаться к ней! – крикнула она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Убирайтесь отсюда и заберите с собой это!

В последнем приливе храбрости она выдернула из земли табличку с надписью «Продается» и бросила ее на газон, после чего направилась к двери, одной рукой катя коляску, а другой судорожно нащупывая в кармане ключи.

Позади послышался издевательский смех.

– Хорошо, мадам Лемэр, мы даем вам время до завтрашнего утра. Но не дольше, имейте в виду. Боюсь, Шарль не относится к числу терпеливых парней.

Вся ее бравада моментально исчезла, стоило ей обессилено опуститься на нижнюю ступеньку ведущей на второй этаж лестницы.