Натали имела смутное представление о расположении кабинетов на верхнем этаже. Антуан лишь однажды, сразу после их свадьбы, приводил ее сюда. Но здесь должно быть все так же, как и несколькими этажами ниже, где находился кабинет ее мужа, а к нему она приходила два или три раза. Выйдя из лифта, Натали быстрым шагом направилась по коридору, стараясь выглядеть так, словно имеет полное право здесь находиться. Однако это было непросто: Моника вопила не переставая, колотя при этом пятками по подножке коляски. Нужная дверь оказалась последней по коридору и совсем не приспособленной для того, чтобы вкатывать коляску с сопротивляющимся ребенком. Натали не спасло и чувство собственного достоинства, когда она зацепилась ремнем огромной сумки за ручку двери, чуть не упав при этом. Обижаться на безупречно причесанное изящное существо, сидевшее за столом и с превеликим удивлением разглядывавшее ее, было бы просто смешно. Натали была настолько же не на месте в этой роскошной приемной, насколько Джек – в ее захламленной кухне.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – произнесла секретарша дежурную фразу. Безразличная вежливость ее тона не могла скрыть явную неприязнь к женщине, неспособной контролировать свое поведение.

– Я... Мне нужно видеть Джека... то есть мистера Вендела, – выдавила Натали, чувствуя, что голос у нее дрожит от волнения.

– Боюсь, в данный момент его нельзя беспокоить.

Зато Моника, не имевшая ни малейшего уважения к тонкостям делового этикета, разразилась таким криком, что могла бы поднять из могил всех покойников в радиусе пяти километров. Поэтому не было ничего удивительного в том, что дверь, ведущая в кабинет босса, вдруг открылась, и в проеме появилось удивленное лицо Джека Вендела.

– Что за... Натали? В чем дело?

Едва взглянув на него, Натали сделала то, что клялась не делать ни в коем случае, – разрыдалась.

Двумя огромными шагами он пересек приемную и заключил расстроенную женщину в объятия. Сотрясаемая рыданиями, она приникла к безукоризненно сшитому пиджаку Джека, мало заботясь о том, что подумает секретарша или кто бы то ни было. Натали знала, что ей не следует уступать предательскому желанию положиться на его силы, но своих у нее уже не осталось.

Джек крепко прижимал ее к себе, гладя по волосам, как это обычно делала она, пытаясь успокоить Монику.

– В чем дело? Что случилось? – спрашивал он ее между тем.

– Антуан продал мой дом, – наконец, судорожно всхлипывая, выговорила Натали. – Сегодня утром приехали два типа и поставили на газоне табличку с надписью «Продается». Я ничего не знала об этом – он хитростью заставил меня подписать бумаги. Они... они сказали, что, если я до завтра не уберусь... О, простите, я не должна была обращаться с этим к вам, но я просто не знаю, что мне делать.

– Все в порядке, – ласково заверил ее Джек. – Я рад, что вы обратились именно ко мне. Мари, будь любезна, извинись за меня перед господами и скажи, что совещание переносится на завтра, – обратился он к секретарше. – А потом принеси нам кофе.

Натали безуспешно пыталась справиться со слезами.

– Извините, – пробормотала она, по-прежнему, всхлипывая. – Я не хотела вам мешать.

Он только рассмеялся, протягивая ей носовой платок.

– Вы появились в самый нужный момент, – заметил Джек. – Эти алчные акционеры так наседали, что мне годился любой предлог, чтобы охладить их пыл.