И поначалу «Броненосец» - это вроде бы про броненосец. Некогда царедворско-имперский, а ныне исторически-утерянный путеводный повстанец - именно таков «Эйзенштейн» для критиков и не критиков. Однако постепенно акценты запутанно- изворотливо-верно смещаются.

То в центре внимания исследовательско-зоолого-рыбоспасатели судна «Антилемарк» (про него особо, ибо Дарвин не моден, а деньги для экспедиций надо добывать). То внимание смещается на народного полушамана, учено-телекинетика из Якутии Фомено-Кисленко-Уть. Но, наконец, мы видим, что главный герой все же голубой кит ... Он и в самом деле несколько голубой, ибо в китовом мире по причине вызванного хомо-энтропогением вымирания уже много десятилетий ощущается недобор кито-самок.

Однако в настоящий период взрослеющей кито-жизни предметом тайно-вожделения Blue-кита явился даже не какой-то пожиратель несчастнейших полуслепых гига-кальмаров - собрат кашалот, а вообще техноконструкция не в меру распрогрессиро- вавшихся мелких млекопитающих суши. Несчастный, потерявший в океане и родное стадо, и собственный пол, blue-кит сопоставляет себя с броненосцем «Эйзенштейном», поскольку тот предстает в новом мире чем-то вроде весьма большого китообразного. Или пра-пракитом - бабко-матерью-отцом всех китов - как утверждает улавливающий смутные гидро-мысле-образы рыбы якуто-телекинетик Фоменко-Уть. Понятно, вежливому ученому никто из команды рыбо-спасателя совершенно не верит, исключая кочегар-акустика Петра Гренкина, регулярно читающего журнал «Техника немолодых людей». Очень-очень напрасно весь «Антилемарк» в поголовной численности не верит в неявную очевидность смутно-мыслечтения от рыбы к человеку и обратно, а тем более - в явносущность самого blue-кита, ибо дальнейшие события заставляют очень и очень о преступно- неверии пожалеть.

Броненосец же «Эйзенштейн» сам по себе, разумеется, весьма и весьма интересен. Он бороздит не только моря и океаны, то есть приемлемо Лобачевские пространства, но и самое текучее из земных морей - время. Прибыв из далекой социал-революционной эпохи, броненосец - то есть его матросо-команда, - правдивомарксистско мысля, убеждена, будто, как и прежде, пребывает там же - в своей родной эре восхождения революционной звезды Венера. Просто вредно-упадочно-смердящий буржуазный трупо-строй с помощью подкупленного зажиточностью морзе-радиста Попова вывел из строя морзе-шифровалыцик, переправляющий все морзе- тире в морзе-точки, а сами морзе-точки в морзе-тире, да еще тоже самое сделал с компасом, в смысле перекодировал магнито-стрелку шиворот-на-выворот супротив полюсов. И именно потому броненосец «Эйзенштейн» вместо привычно революционной Балтики, или хотя бы приемлемо англо-оккупированного Мурманска все время попадает куда-либо не к месту.

И, однако, не все потеряно. Морзе-радист Попов успешно изолирован в трюмо-камере до кворума революционного трибунала и тройки, причем его умело-пальцы стянуты якорным канатом, дабы не позволить общаться с подватерлиниальным гальюном посредством морзе-стукотения. Стрелка компаса вновь перекрашена с голубо-красной в красно-голубую и даже из-за чрезвычайно революционного горения все же в более красную. Матросо-трибунал уже почти собран по вахтам и этажным палубам. Курсо-рулёжный штурвал опечатан многослойными старорежимно-экспроприированными капитанскими печатями, потому как на «Эйзенштейне» капитана в привычно житейском виде, по сути, не существует со времен залпа по Зимнему, который между прочим тайно-сделал «Эйзенштейн», ибо на героической «Авроре» случился казус с запалами из-за предзаговора троцкисто-зиновьевцев, разложивших старшего канонирного башенника. Именно с той поры революцион-матросы капитанят «Эйзенштейном» сообща, используя революционные мандаты и депутатские книжечки членов совета.

Ныне, когда постановление о разоблачении морзе-мятежа доведено революционной команде под роспись, все уверены в том, что жизнь начала налаживаться и ныне балтико-броненосец более не занесет во всяческие пиране-преопасные Амазонки в период противополушарной Боливарийской революции (о время- западании «Эйзенштейна» во всяческие эоно-провалы, с конечной целью все-помощи сознательному сельхоз-пролетариату Боливий и прочих Куб, читайте многочисленные приквелы романа Геракла Мелило].