В Риме практикуется то, что позже цинично назовут «послеродовым контролем над рождаемостью»: нежелательных детей, таких как Мамила, буквально выбрасывают на улицу, как мусор. Тех, кому не везет, разрывают дикие собаки, более удачливые попадают в рабство, а самых счастливых усыновляют бездетные пары, которые потом делают вид, что это их собственный ребенок.

С двух до пяти лет Мамила жила в зажиточном доме. Бордель буквально сдал ее напрокат в качестве «любимицы» (delicata) – это нечто среднее между домашним животным и подружкой для законной дочери семейства. Но из-за того же бурного нрава, по вине которого сегодня вечером Мамила одиноко бродит по улицам, хозяева сочли ее неподходящим членом приемной семьи.

Мамилу вернули обратно в бордель. В течение следующих нескольких лет она воспитывалась как туалетная рабыня (ancilla ornatrice), то есть девушка, которая приводит в порядок прически проституток после каждого любовного соития, а порой подносит работницам стакан неразбавленного вина, чтобы укрепить их силы перед встречей со следующим клиентом. Работницы относились к Мамиле, как к приемной дочери, поэтому на жизнь она совсем не жаловалась. И ей казалось само собой разумеющимся, что, как только вилик, который ухаживает за девушками в борделе (villicus puellarum), посоветовавшись с доктором, объявит, что она уже в состоянии принимать мужчин (viripotens), она получит собственную комнату и постоянную работу.

Но все сложилось иначе: прежде чем она доросла до работы в борделе, произошли какие-то неприятности. Возможно, владелец не смог подкупить местных грабителей или не поладил с городскими магистратами. Мамила запомнила только жестоких людей, которые громили помещения, избивали и насиловали девочек. Ей удалось убежать, и она оказалась одна на улице. Очень скоро она обратилась к единственному известному ей источнику пропитания, и для нее началась опасная жизнь нелицензированной проститутки. Что случилось с владельцами борделя, Мамила понятия не имеет. На всякий случай она и не предпринимала попыток разузнать, считая себя с тех пор свободной женщиной.

Вообще говоря, женщина, которая намеревается работать проституткой, должна отправиться к городским эдилам, сообщить им свое имя, возраст и место рождения. Затем она выбирает псевдоним, который будет использовать на работе, поскольку большинство семей предпочитают, чтобы девушка, ставшая проституткой, отказалась от родового имени. После этого эдил выдает женщине лицензию, а также примерно оценивает, сколько денег она должна брать за свои услуги. Это не бесплатный совет: с этой суммы ей придется платить налог с каждого клиента.

Он [Калигула] первым обложил налогом заработки проституток; проститутки должны были выплачивать цену одного сношения; и к этой статье закона было прибавлено, что такому налогу подлежат и все, кто ранее занимался блудом или сводничеством, даже если они с тех пор вступили в законный брак.

Историк Тацит с возмущением приводит историю аристократки по имени Визитилия, которая ушла от наказания за многочисленные преступления против нравственности, просто обратившись за лицензией проститутки (licentia stupri). Поскольку эдилы не смогли найти причину, по которой ей можно было бы отказать, Визитилия продолжила поступать так, как прежде, просто взимая с любовников плату.

В то время как лицензированную проституцию многие римляне из низших слоев общества считают всего лишь одним из способов зарабатывать на жизнь, девушка, не зарегистрировавшаяся у эдилов, в лучшем случае обречена на маргинальное существование.