— Я принесла обед. — Я не голоден.

— Смотри: пасторма с черным хлебом, соленые огурцы, крем-сода.

Он не ответил.

— Филлис сказала, что ты это очень любишь.

— Филлис вообще не следует лезть в чужие дела.

— Посмотри на меня, Бронсон.

— Я не настроен шутить.

— Я и не собираюсь шутить, — ответила принцесса, смахнув бумаги со стола.

— Да ты что?? — Он посмотрел вверх. Ее темные глаза горели пламенем, а волосы в беспорядке вились вокруг лица. Сбросив с плеч темно-красное пальто, Изабель уронила его на пол.

— Люби меня, Бронсон, — сказала она, усаживаясь на край стола. — Прямо здесь, сейчас.

— Что случилось?

— Ты нужен мне. — Выражение ее лица пронзило его. Со стоном вожделения он сжал ее в объятиях, овладел ее губами, и дыхание их стало единым. Изабель подалась вперед, словно той близости, которая уже существовала между ними, ей не хватало, словно она торопилась получить больше.

Он задрал ее юбку и быстро сорвал трусики. О, она была готова! Даже более чем готова встретить его! Влажная, и трепетная, и жадная… Изабель замешкалась с его ширинкой — руки у нее дрожали от нетерпения. Он сам освободился от брюк и плавок.

— Сдвинься на край, — велел Дэниел, прильнув ладонью к жаркому жаждущему месту между ее ногами, и Изабель повиновалась, вздрагивая от прикосновения прохладного дерева к своим голым ногам. Он сам развел ее бедра. Она была прекрасна: розовая, влажная, волнующая…

— Сейчас! — шепнула Изабель. — Пожалуйста, скорее!

Одного звука этого голоса было довольно, чтобы он сошел с ума. Сжав ладонями ее ягодицы, Дэниел приподнял упругие стройные бедра и вошел в мягкое тепло ее тела. И почти немедленно оба они впали в экстаз, позабыв обо всем, кроме неудержимого стремления всецело обладать друг другом — телом и душой.

Позднее, в разговоре, они не возвращались к происшедшему. Во-первых, только что все было сказано и без слов. А во-вторых, слова неизменно приводили их к размолвкам, вместо того чтобы помогать понять друг друга.

Они устроили пикник прямо на полу офиса. Изабель расстелила на толстом паласе свое пальто и разложила сандвичи и огурчики на бумажные тарелки, обнаруженные в шкафу Филлис.

— Конечно, это не домашняя кухня, — сказала она, усаживаясь рядом с Бронсоном, — но ты должен признать, что я неплохо собрала этот стол.

Он улыбнулся, глядя поверх своего бутерброда.

— Ты просто настоящая Джулия Чайлд, принцесса. Я очарован.

Изабель прищурилась.

— Насмехаешься?

— Насмехаться над пастормой с черным хлебом?! Да никогда в жизни!

Открыв банку крем-соды, Бронсон рассмеялся: Изабель уже озиралась в поисках серванта с бокалами.

— Пить можно прямо из банки, — сказал он. Она передернула плечами.

— Боже упаси!

— Впрочем, для принцессы…

Она запустила в него бумажным стаканом.

— Я стремлюсь стать независимой женщиной, Дэниел Бронсон, и буду признательна, если вы это усвоите.

— Ты мне сейчас напомнила, — сказал он, указав на свой стол. — У меня для Ивана готов план рекламной кампании.

— Да? — Изабель, вся внимание, подалась вперед.

— Все выходит отлично. Хорошая продукция, хороший рынок, хороший рекламный представитель, — перечислил Дэниел. — На первое время нельзя большего и желать, принцесса.

— О, слава Богу! — прошептала она.