Воцаряется долгая тишина, а потом Купер тихим и вкрадчивым голосом произносит:

– Крис, дорогой мой, ты в своем уме?

Мы хохочем.

Хавьер Рохас объявляет, что бургеры готовы, и все как безумные несутся к веранде. Я удерживаю Бронвин за талию:

– Погоди.

Она сразу поднимает глаза к моему шраму на виске:

– Тебе плохо?

На этой неделе у меня уже не раз при ней кружилась голова.

– Нет, я в норме. Эдди заставила меня задуматься. Все эти разговоры о переменах… Ты скоро уезжаешь и…

– Как в прошлом году не будет, обещаю! – горячо заверяет меня Бронвин, сжимая обе мои ладони. – Будем созваниваться каждый день, и я приеду, как только смогу. А ты меня навещай, хорошо?

– Конечно. Об этом не беспокойся. Просто… знаю, Бронвин, у тебя все расписано лет на пять вперед, а то и на десять… – Я вижу, что она хочет возразить, поэтому говорю быстрее: – Так вот, у меня тоже. У меня план на пятьдесят лет вперед, и ты – его часть. Неотъемлемая часть. Я люблю тебя с пятого класса и буду любить всегда. – Она улыбается, и я сжимаю ее ладони, а затем провожу большим пальцем по ее безымянному. – Кольца у меня нет, потому что знаю, нам сейчас некогда, к тому же ты не любишь бриллианты…

– Они неэкологичны, – шепчет Бронвин.

– Ага. Поэтому когда придет время – я все устрою как надо. И время скоро придет. – Ее серые глаза сияют. Я люблю ее безумно! – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Бронвин Рохас. Просто знай об этом.

Обхватив ладонями мое лицо, она притягивает меня к себе, чтобы поцеловать, но сначала произносит:

– Знаю.

Глава 42

Эдди

Четверг, 30 июля

– Я думала, ты собралась, – качает головой Эштон, глядя на разбросанную вокруг одежду.

– Конечно, собралась, – говорю я. – Осталось только запихнуть все это в чемодан.

– Твой рейс уже завтра, – напоминает она.

– Я в курсе. – Я перекладываю шлепанцы из одной груды вещей в другую.

В комнату заглядывает мама, размахивая моим загран паспортом:

– Опять ты его бросаешь где попало!

– И вовсе не где попало, – бурчу я. – Там, где нужно. У меня своя система, мам. Можешь положить обратно?

Наигранно вздохнув, мама выходит.

– Если твоя система даст сбой и ты опоздаешь на самолет – я не виновата! – замечает она с лестницы.

– Спасибо, Бабанни! – кричу я ей вслед.

Эштон садится на край моей кровати, придерживая рукой округлившийся живот.

– Пусть уж будет «Банни», как ей нравится. Мама даже имейлы так подписывает. Очень мило.

– Про себя я все равно буду звать ее «Бабанни». Секретное прозвище.

– Кстати, о секретах… – Эштон многозначительно поднимает брови. – Вчера вечером Эли признался, что не выбросил конверт от врача. Вот вы тихушники! – вскипает она в ответ на мою ухмылку. – Ты туда заглядывала?

– Нет. Давай верну тебе?

– Не надо, – мотает она головой. – Я хочу выкинуть этот конверт, чтобы на девятом месяце в минуту слабости его не распечатать.