Я очнулась вся в пыли, так как в сарае давно не убирали, но моя одежда была на месте, ничего не порвано. Ремень, который я затянула узлом у Нейта в туалете, не развязан. Это утешало, но не отменяло того факта, что кто-то подсыпал мне в коктейль транквилизатор, утащил с заднего двора и оставил на мне надпись. И хотя руку я отдраила дочиста, при взгляде на нее мне чудятся призрачные очертания букв. Они будто въелись в кожу.

– Какой отвратительный розыгрыш, – прокомментировала одна из медсестер, думая, что я не слышу. – Подростки в этом городе больные на всю голову!

Мне почему-то кажется, что «розыгрыш» – это очень мягко сказано. В полиции спросили, кто и когда наливал мне выпивку на вечеринке. Последнее, что я запомнила, – стакан, протянутый Шоном. Я бы не удивилась, если бы узнала, что Шон Мердок подсыпает в напитки транквилизатор, однако, по словам врача из Мемориальной больницы, так быстро препарат не подействовал бы. Плюс во время разговора с Шоном, Джулс и Моникой у меня двоилось перед глазами, а значит, вещество уже попало в мой организм. К тому же Шон никак не мог привезти меня в школьный сарай: забрав у него ключи от машины, Кристал отправила Шона домой с одним из своих друзей.

Мне приносили выпить Нокс и Луис – обоим я доверила бы собственную жизнь. Когда я покинула уголок Команды Бэйвью, меня угостила Ванесса, а затем я стащила у нее еще один стаканчик, что явно заинтересовало полицейских. Наверное, я могла схватить коктейль со снотворным по ошибке, но если целью была Ванесса, почему увезли с вечеринки и бросили в сарае меня?

О времени, проведенном в комнате Регги, я помню смутно. Меня напоили там? Возможно, сам Регги? Не думаю. Однако отдельные фрагменты того вечера кажутся настолько нереальными, что весь период между тем, как я вышла из туалета, и до того, как оказалась у Нейта в саду, вызывает у меня вопросы.

Я уверена, что не писала маме о ночевке у Эдди: во-первых, чем бы меня ни напоили, я не забыла бы о том, как Эдди на меня зла; а во-вторых, в тот момент я ни за что не набрала бы столь длинного сообщения без опечаток. Но если не я, то кто? Этот человек должен знать, с кем я дружу. Видимо, он поднес телефон к моему лицу, таким образом разблокировав экран, нашел в списке контактов маму и позаботился о том, чтобы еще долгие часы меня никто не разыскивал.

«Эх, Фиби-Фиби. Ты совершила большую ошибку».

Кто-то действительно это произнес? Или мне приснилось? Не знаю. Нечто подобное могла сказать себе я сама.

Я гоню мрачные мысли прочь и пытаюсь сосредоточиться на дороге.

– Ты проехал мимо, – замечаю я, когда Купер пропускает поворот к кафе «Контиго».

– Знаю, – говорит он. – Сначала я хочу отвезти тебя в другое место. Не возражаешь? Это чуть дальше по улице.

Мне становится любопытно.

– Что за место?

– Автомастерская, где раньше работал Мэнни.

– Ну… ладно, – озадаченно говорю я. – Ты решил отдать машину в ремонт?

– Нет, что ты, – отвечает Купер.

Мы въезжаем на безлюдную стоянку, окруженную сетчатым забором, и паркуемся рядом с самой дряхлой машиной из тех, что мне доводилось видеть. Она вся в ржавчине и вмятинах, колес нет, обоих бамперов – тоже.

– Ее уже разобрали на запчасти, а остов скоро вывезут на свалку, – объясняет Купер. – Но перед этим мы… Давай-ка покажу.

Мы выходим из джипа, и Купер берет увесистую кувалду, которая была прислонена к старой машине.