|
Три‑два… один… ноль, и мир вокруг расцвел феерией цветов, чтобы через мгновение вновь закутаться во мрак космоса, разрываемый лишь блестками звезд и слабо светящимся диском большой планеты, висевшей в пространстве чуть выше и левее нашего курса. Справочник по астронавигации указывал, что эта планета и туннель, который мы только что прошли, являются наиболее близкой по расстоянию между собой парой объектов соответствующего класса во всей изученной части Галактики. Правда, на этот раз всевозможные туристические обстоятельства и даже красоты прыжка меня волновали очень мало – просто рубка была, с моей точки зрения, самым удобным местом для времяпрепровождения на небольшой космической яхте под названием “Элейн” (разумеется, так по‑идиотски назвал ее не я), и к тому же я находился в постоянном ожидании очередных неприятностей и хотел бы по крайней мере увидеть, откуда они появятся.
Ничего страшного, однако, не случилось. Мы благополучно вышли из зоны действия орудий станции, прикрывавшей п‑в‑портал – нас даже никто и не окликнул, – после чего Уилкинс, сидевший справа от меня в кресле штурмана (сам я занимал место пилота, и именно что занимал – непосредственное управление осуществлял, естественно, компьютер), взялся за коррекцию курса, в результате которой острый нос нашего корабля, напоминавшего допотопную ракету из тех, что некогда первыми побеждали земное притяжение, нацелился точно в середину планетарного диска. Полюбовавшись немного своей работой, майор удовлетворенно хмыкнул, сверился с показаниями многочисленных приборов, хотя в этом вроде бы не было ни малейшей необходимости, и наконец повернулся ко мне: – Мы скоро прилетим, герцог. Придется нам все‑таки выяснить несколько моментов. Извините, но я не могу действовать вслепую. И на этот раз я не собирался с ним спорить. В конце концов, нельзя было не отдать должное проявленной им выдержке: с момента нашей встречи в пещерах Денеба IV прошло уже почти трое суток, во время которых он не допекал меня ни расспросами, ни вообще какими‑либо разговорами, а лишь пунктуально выполнял распоряжения. Вообще, эти дни прошли достаточно необычно – в том смысле, что я перестал наконец заниматься болтологией, зато действовал достаточно споро и продуктивно. Но пожалуй, лучше будет рассказать обо всем по порядку. Итак, еще не докурив ту сигарету, в начале которой пообещал Уилкинсу убить нашего неизвестного врага, я принял важное решение: отложить на потом эмоциональные оценки и преодолевать проблемы не в комплексе, а по отдельности – шаг за шагом, как небезуспешно делал это в космопорте Новой Калифорнии. И следовательно, первым пунктом было: вернуться в Сван‑Сити. При этом можно было пользоваться флаером, угнанным Уилкинсом, а можно было совершить обратный переход под хребтом и улететь на флаере Гаэли. Поборов первый импульс, – к чертовой матери эти горы! – я поразмыслил и все равно склонился к полицейскому экипажу. Конечно, его наверняка уже искали, со всеми вытекающими последствиями, но про другую машину знали враги… Как выяснилось впоследствии (на следующее утро), это было мудро: в новостях передали, что вечером в районе взлетевшей на воздух лаборатории CIL был зафиксирован еще один взрыв, меньшей, правда, мощности. Но, догадываясь, что именно там взорвалось, я не сомневался и в том, что на высоте пяти‑шести тысяч миль – как обычно летали на Денебе – нам бы с Уилкинсом хватило и совсем небольшой мощности. А так мы долетели до столицы и под покровом темноты незаметно приземлились на одной из малопопулярных площадок к северу от города… По дороге мне тем не менее пришлось призадуматься – необходимо было выработать хотя бы общее направление дальнейшего движения. Собственно, самым идеальным было бы снова встретиться с дядей или по крайней мере с Принцем – теперь‑то я уж вытряс бы из них все. Но, разумеется, всерьез рассчитывать на такую удачу не приходилось. |
