– Да, – машинально ответил я, размышляя над его словами. – Значит, нам надо каким‑то образом загнать герцога в угол!

– Отличная мысль, – поощрил меня Уилкинс. – Загнать в угол – это всегда неплохо. Только скажите: как и чем? Я, вообще‑то, собирался начать с этого вопроса, но потом решил попробовать доказать вам абсурдность всего замысла в целом.

В его тоне чувствовался вопрос, но я промолчал. Да, абсурд. Да, я уже окончательно запутался в собственных мыслях. Но одно я мог сказать точно: мы высадимся на Антаресе, и баста!

По‑видимому, Уилкинс правильно понял мое молчание, потому что вернул на место рычажок управления тягой и вздохнул со словами:,

– Ладно, что тянуть‑то – легче не станет! – после чего встал и вышел из рубки.

Предположив, что обсуждение на этом завершено, я закурил и тупо уставился в стремительно растущую на экране планету, – при определенном напряжении зрения можно было уже рассмотреть контуры континентов или контуры морей, так как Антарес II на восемьдесят процентов состоял из суши.

Однако Уилкинс очень скоро вернулся с банкой пива а руке (если судить по запасам, оставшимся в холодильных камерах, прежний хозяин яхты придерживался диеты из пиццы и пива, – пропащая личность!). Настроение у майора вновь изменилось – наконец‑то он выглядел собранным и деловитым.

– Значит, так! – Остановившись рядом со мной, Уилкинс развернул плечи, отхлебнул пива и грозно выдвинул квадратный подбородок. – По сути, все просто. Мы имеем дело с противником, располагающим подавляющим перевесом во всех средствах нападения и защиты. Кроме рукопашной.

– Может быть.

– Что может быть?

– Может быть, рукопашной, – уточнил я, припоминая, какой толщины шея и плечи у герцога Лана.

– Ну, это ладно. В общем, когда ожидается схватка в подобных условиях, единственный шанс задержаться на этом свете – это применить хитрость. Можете вы применить хитрость, босс?

– Ну‑у…

Уилкинс не дал мне расфилософствоваться и упреждающе поднял руку:

– Если только не очень сложную, да? Сложные не в вашем характере. Очень хорошо. Мы применим самую элементарную. Мы сделаем вид, будто никакие мы не враги, а совсем наоборот: не будем ни от кого таиться, публично поищем герцога, действительно сядем где‑нибудь рядом с его домом и попросим его с нами поговорить. О том или о сем – это уж вы сами придумывайте. Если он согласится, то… черт! как я ненавижу эту фразу… будем действовать по обстановке. Вот и все!

По моим представлениям, это было как‑то не совсем по‑керториански: к заклятому врагу более пристало являться с обнаженным мечом, но я не стал спорить. Единственно по той причине, что где‑то в глубине души предпочитал, чтобы трудные решения принимал кто‑то другой. Но все же я спросил с ноткой иронии:

– А кто не так давно говорил, что просто подходить и звонить в дверь к барону Лагану – это безумие?

– Я говорил. И ошибся, – без тени вины ответил майор. – Компьютерщик оказался чист. Могу извиниться.

– Ну, если только перед ним… Хорошо, майор. Принято!

Кивнув, он вяло усмехнулся, а затем нагнулся, положив руку на спинку моего кресла:

– А теперь послушайте самый классный вариант развития событий. Мы прилетаем, садимся – нам никто не мешает. Мы хотим встретиться с герцогом – всегда пожалуйста! На встрече мы строим ему “козу” или что‑нибудь в том же духе. Герцог очень удивляется – потому что, естественно, ни в чем не виноват! – и решает дать нам шанс поднабраться ума.