Но лейтенанта это против ожидания не впечатлило. Не поднимая головы, он взял со стола чистый бланк и, положив поверх журнала, приготовился записывать.

– Ваши имена?

По‑моему, Уилкинс собрался приподнять его из‑за стойки за шиворот, однако я удержал его руку. Достал из кармана бумажник, вытащил оттуда визитную карточку и швырнул под нос лейтенанту. Это подействовало. Едва взглянув на золоченые буквы, лейтенант вскочил, опрокидывая стул. Он оказался совсем молоденьким, лет двадцать максимум… И, видимо, почувствовал себя немного неуютно, столкнувшись нос к носу с двумя большими дядями с весьма нелюбезными лицами. Попереводив взгляд с одного из нас на другого, он через какое‑то время догадался, что богач – это не тот, который в форме, и обратился ко мне:

– Мне, наверное, следует доложить капитану, сэр? Я не счел нужным комментировать подобные замечания, но Уилкинс холодно подтвердил:

– Да уж, сынок. Ты доложи, пожалуй, капитану. Порозовев и подхватив со стола мою карточку, лейтенант унесся в сторону лестницы, и, провожая его взглядом, я в который уже раз удивился, как странно устроен этот мир. Политическая, административная и даже военная власть были преходящи и имели ограниченные области действия, но перед властью денег, которую я олицетворял, склонялись абсолютно все…

.Разумеется, лейтенант вернулся очень скоро. Замерев в дверях, он чуть поклонился:

– Прошу вас, господа. Капитан ждет вас. Так как дверь была открыта, то я прошел в нее первым и, спустившись на один этаж, оказался напротив еще одной двери, к которой была прибита небольшая пластмассовая табличка: “Капитан Джеймс X. Браун”. “Какая редкая фамилия!” – подумал я про себя и остановился в некой нерешительности: надо ли пропускать Уилкинса сюда?..

Мои затруднения разрешил лейтенант, буквально выскочивший из‑за моего локтя и распахнувший дверь, едва не заехав ею себе же по лбу из‑за излишнего рвения.

– Прошу.

Проходя внутрь, я услышал, как Уилкинс бросил:

– Вольно, лейтенант!

Капитан Джеймс X. Браун вполне оправдывал носимую им фамилию. Это был пожилой, тучный мужчина с очень смуглым лицом и венчиком курчавых черных волос вокруг весьма обширной лысины. Подозреваю, обычно на его лице царило сонно‑брюзгливое выражение, но сейчас он выглядел вполне проснувшимся.

– Добрый день, джентльмены! Проходите, присаживайтесь.

Последовав приглашению, я занял стул напротив капитана, но Уилкинс, закрыв дверь, прислонился к косяку.

– Спасибо, сэр, но я лучше постою. Капитан чуть усмехнулся:

– Конечно, я понимаю, мистер…

– Уилкинс, – подсказал я.

– Мистер Уилкинс, – закончил он и посмотрел на моего телохранителя с неожиданным вниманием.

Я слегка удивился – тоже, в общем, фамилия, не блещущая выразительностью, – но капитан, , похоже, думал иначе.

– А вы не тот майор Уилкинс, который…

– Тот, сэр.

– Ясно. – Он повернулся ко мне: – Простите мое любопытство, мистер Гальего, но всегда хочется знать, с кем имеешь дело.

Я отметил, что это мне, пожалуй, стоит взять на заметку, и переспросил:

– И с кем же?

Отнюдь не восприняв вопрос как шутку, он откинулся в кресле и поднял со стола мою визитку, словно заново изучая.

– Действительно. Мистер Рене Гальего. Очень коротко. – Он положил карточку и сложил руки на животе, также весьма обширном. – Загадочная личность. Интригует всю Новую Калифорнию больше полувека. Неведомо откуда взявшийся основатель и бессменный владелец Нового Голливуда, этой вселенской “фабрики грез”. Самый богатый человек Новой Калифорнии, если не всего нашего сектора.