— Ядовито! — она посмотрела на лужу на полу. — Паслён и свежая бузина.

Чатворт выдохнул. Он сжимал и разжимал кулак — а потом отклонился назад и ударил Натали по лицу.

Её голова откинулась в сторону, и она шокировано отшатнулась от него. Больше шока, чем боли, что вызвала слёзы в его глазах.

— Может быть, мне следовало позволить тебе выпить, — промолвила она, сплёвывая кровь ему на ботинки, — но ты и так уже пьян.

— Ты отдала её за Мартеля!

— Я ничего не могла поделать. Ты там был, она сделала выбор при всех. Может быть, если б твой сын потрудился явиться…

— Значит, она передумает! Злилась на него за то, что он не пришёл. И всё.

— Я не могу, — спокойно ответила Натали. — Она королева, и тут опасно, нам пришлось действовать быстро.

— Отмени это!

— Я уже сказала тебе, что не имею права это сделать! — Натали скривилась, устав от материковца. Его прежде прозрачные и красивые глаза зло прищурились. Может, он такой и был, злой, уродливый и мелочный. — Они поженились, и она едет в свои покои с ним.

— И что? Пусть спят, а потом Билли женится на ней. Твои королевы не девицы, даже не настоящие жёны. Мой сын её научит…

— Ничему он её не научит, — отмахнулась Натали. — Прочь, Уильям. Ты пьян.

Но Чатворт не ушёл. Его лицо покраснело, с губ слетело ругательство.

— Я годы откармливал Джозефа Сандрина, чтобы Билли отправился на Феннбёрн! Чтобы получил корону. Я отравил элементаля, а до этого девицу из Волчьей Весны!

— Мы этого не забудет, — Натали отвернулась. Может быть, это ошибка, но она не могла больше смотреть на него. — У тебя будет большая часть наших торговых путей, как я и обещала. Всё, что я смогу. Я не думаю, что семья Николаса будет такой уж жадной. У тебя не будет только титула, зато ты сможешь сохранить своего сына. Это должно обрадовать тебя.

Он умолк, и Натали вновь взялась за письмо. Его руки, схватившие её за шею, настолько поразили её, что она даже не закричала.

Он был силён и столь зол, что Натали не успела даже содрогнуться. Её руки цеплялись за его пальцы, а потом за стол в поисках спасения. У неё был только стеклянный пресс, круглый и такой маленький. Подарок от Женевьевы. Она попыталась замахнуться, ударить его по голове.

Удар достиг цели, заставил её споткнуться, и она упала на землю, задыхалась. Она пыталась позвать на помощь, но голос пропал. А Уильям ударил её в живот, и каждый мускул в её теле сжался.

Он бил её, бил, беззвучно. Она смотрела в его пьяные, налитые кровью глаза, ничего не слыша, кроме своего тяжёлого дыхания и сердцебиения.

«Только не Натали Аррон закончит так», — подумала она.

Она вскинула руки, чтобы сражаться.

— Катари, — выдохнула она. — Катарина!

А потом руки Чатворта вновь сжались на её горло, и мир Натали потемнел.

Ро переступила порог и увидела материковца, возвышавшегося над Натали.

— Это твоя вина, — пробормотал он, плюя в неподвижное тело. — Ты должна была выполнить обещание!

Его слова пропали, когда вошла Ро. Она пронеслась мимо него вихрем белого, чтобы встать на колени и попытаться найти пульс у Натали, хотя знала, что не увенчается успехом. Шея её была сломана, а глаза — покраснели от крови.

— Убери её, — прошипел материковец. — Убери и найди мне кого-то, с кем можно иметь дело.

Ро встала. Посмотрела ему в глаза. И, не произнеся ни слова, ударила своим зубчатым ножом его между рёбер. Выражение на его лице, когда вырезала его сердце, так восхитительно напоминала о его старом даре войны.