Катарина с силой сжала своими пальцами, скованными перчатками, поручни кресла.

— Катари? — спросил Пьетр. — Всё в порядке?

Катари схватила свой бокал с ядовитым вином. Ей хотелось швырнуть его в лицо Маргарет Боулин, влить в её горло, проклятое войной.

Может быть, когда-нибудь, но только не сегодня. Она встала, музыканты замерли, и отравители перестали танцевать.

— Тост. За мою сестру, королеву Арсиною.

Все застыли, содрогнулись, ожидая смехи, но Катарина не шутила, и Натали тоже вскинула бокал. Спустя миг и остальные последовали её примеру.

— Было бы легко ненавидеть её, — промолвила Катарина, глядя сквозь толпу и вспоминая о сестре. — Ещё одна королева на нашем пути… Но королева Арсинои не виновна в этом, как и я. Этот медведь, всё до Белтейна… Люди испытывали к ней то же, что и ко мне. Что мы слабы, что мы рождены умереть и пожертвовать ради королевы, избранной храмом. Потому давайте не забывать о королеве, которую мы ненавидим на самом деле. О милом Ролансе и о храме.

Катарина подняла чашу ещё выше.

— Итак, тост за королеву Арсиною, мою сестру, которую я убила с милостью! Этого не будет с королевой Мирабеллой. Королева Мирабелла обречена страдать!

Чёрный Коттедж

Когда Джулс добралась до Чёрного коттеджа, она слишком измучилась, чтобы осторожничать. Она толкала лошадь последними силами к деревьям, едва не упала в поток, и пришлось крепко прижаться к его бедной голове, чтобы не дать коню подняться.

— Караф!

Она выскочила на грунтовую дорогу из окантовки листвы. Её голос звучал страшно, кошмарно напряжённый, и ей казалось, что он что-то слышала — но это было лишь шуршание деревьев.

— Караф!

Входная дверь коттеджа открылась, и на пороге застыла тётя Караф.

— Джульена?

— Да, — плечи Джулс поникли, они кошмарно болели под весом Арсинои. — Это я.

Караф не проронила ни слова, но её шоколадная гончая скользнула мимо двери и каменным ступеням, чтобы счастливо залаять на лошадь.

— Тётя Караф, помоги нам! — слова вырвались, словно воздух, когда она выпала из седла, волоча за собой тело Арсинои. Но она не ударилась о землю, руки Караф поймали её.

— Джулс, — промолвила Караф. Она взяла лицо Джулс в своё лицо, скользнула по её скулам. Рядом собака с возбуждением повалилась в траву с Камдэн. Караф бросилась к Арсиное, задрожала, как только увидела шрамы.

— Я не знала, куда нам идти, — прошептала Джулс.

Шаги раздались за спиной, и Джулс посмотрела на старушку, одетую в чёрное, толстую, с длинными белыми волосами — седыми после черноты, — в тугой косе.

— Караф, — промолвила она. — Им здесь не место.

— Кто она? — спросила Джулс. — Я думала, ты одна, ты изгнана… Ты должна быть одна до прибытия новых королев.

— Это Вилла, — пояснила Караф, — старая акушерка. — Ведь кто-то должен был учить меня… — она посмотрела на старуху. — Я не стану прогонять свою племянницу.

— Она меня не волнует, — Вилла кивнула на Арсиною. — Мёртвая королева. Взрослые королевы не могут возвращаться сюда, пока не забеременеют.

— Она не мертва! — закричала Джулс. — И вы ей поможете!

Вилла фыркнула.

— Какой приказной тон… — проворчала она. — Теперь я вижу сходство между тобой и твоей тёткой.