Вел вездеход сам Фогуту, а Рой с фельдфебелем на заднем сиденье стискивали плечами арестованного. Или делали вид, что стискивают, сами вжатые в дверцы могучими бицепсами. Капралу все время казалось, что пленник пытается сжаться, сделаться поуже, не из-за неуверенности или страха — великану было стыдно, что он своими габаритами доставляет неудобство соседям. Он несколько раз по дороге пытался заговорить, но Набигобу только свирепо цыкал на него, и это дитя природы послушно замолкало, будто взаправдашний малыш, ненароком затесавшийся во взрослую компанию.

«Я больше так не могу! — в панике думал Рой, до боли в руках сжимая автомат. — Пусть этот кошмар поскорее кончится!..»

Он пытался себя убедить, что это — все та же самая комедия. Что огромного подростка только «пугнут, чтобы наложил в штаны» и отпустят с миром. Но сам не верил себе…

— Все, приехали, — капитан легко соскочил в белоснежную пыль и взял с пассажирского сиденья автомат. — Вылезайте.

Вся троица неуклюже выбралась из вездехода, причем горец пытался помочь обоим своим конвоирам.

— Набигобу! Остаешься здесь и охраняешь машину.

Фельдфебель неуверенно глянул на Роя.

— Может, пусть малец лучше покараулит? Мне сподручнее как-то…

— Выполняйте приказ, фельдфебель! — в голосе капитана лязгнул металл.

— Слушаюсь! — прищелкнул каблуками старый солдат.

Трое — капитан впереди, горец посередине, капрал замыкающим — долго спускались по крутой, прихотливо виляющей по склону тропке в напоминающую пустой мраморный бассейн котловину. Рой не мог оторвать глаз от ног пленника, казалось не касающихся неверной тропы. С такой грацией по каменному крошеву мог скользить только местный житель, карабкающийся по горам с самого рождения. Значит, капитан прав, и этот большой ребенок — вражеский шпион?

— Довольно, — остановился капитан. — Вот тут хорошее место. Раздевайся, — бросил он арестованному.

— Послушайте, — вновь подал тот голос — глубокий, красивый, как у оперных певцов, которых Рой в прошлой жизни иногда видел по телевизору. — Может быть, вы все же выслушаете меня? Сейчас нас только трое, и я, наверное…

— Раздевайся, сволочь! — Лицо офицера исказилось ненавистью — Гаал еще никогда не видел его таким. — И заткнись сам, если не хочешь, чтобы я заткнул тебе рот вот этим!

Он выхватил пистолет и сунул его прямо в лицо отшатнувшемуся великану, до крови разбив тому губу.

— Расстегни ему наручники, капрал!

Рой осторожно, чтобы не поранить запястья арестованного, опухшие так, что дужки почти скрывались в сине-багровой складке, отомкнул «браслеты» и снял их, заслужив благодарный взгляд необыкновенных глаз необыкновенного «малыша».

Он быстро освободился от одежды и стоял теперь перед егерями в одних серебристых трусах, прекрасный, как бронзовая статуя древнего героя из Императорского Музея, которую Рой видел еще в школе. Стоял перед двумя вооруженными людьми и спокойно улыбался, растирая запястья. По подбородку стекала струйка крови — похоже, капитан стволом пистолета выбил ему зуб, — но он даже не пытался утереться. Он не пытался бежать, не думал, судя по всему, о сопротивлении. Он продолжал выполнять правила чужой игры…

— Видал, какие штаны? — указал стволом пистолета Фогуту. — Они их, говорят, из паутины ткут. Даже не они, а сами пауки для них стараются.