— Страна уверенно ступила на путь мирного созидания. Такой мощной армии, как была раньше, не требуется. Недавний разгром массированного десанта Островной Империи это доказал со всей очевидностью…

Директор сыпал заученными фразами, а на него самого было жалко смотреть: как-то съежившийся, разом постаревший на десять лет господин Туук старался не смотреть на собравшихся, уставившись в одну точку над их головами. Рабочие и инженеры не узнавали «нашего Туука», как звали его на предприятии, руководившего всем большим и сложным хозяйством бессменно все последние годы. Раньше он был сама бодрость, а теперь куда она только подевалась?

— Сворачивание многих военных программ поможет высвободить средства и освободить рабочие руки для других важных на данном переходном этапе дел… — отбарабанил на одном дыхании директор, но его перебили из толпы.

— Какие такие руки, господин Туук? — зычный голос Ламме Келша, привыкшего к грохоту многотонных прессов в своем цехе, мгновенно перекрыл поднявшийся ропот. — Да сейчас работу днем с огнем не сыщешь!

— Раньше хоть на стройку можно было прилепиться, — поддержали его, — разнорабочим там, грузчиком… А теперь?

— Островитяне эти пленные везде! — взмахнул кулаком мужчина, стоявший рядом с Роем. — За харчи работают, спят по двадцать рыл в комнатушке.

— Двадцать? А сорок не хочешь?..

— Может, и сюда островитян этих пригонят, вместо нас? А чего?..

Директор повысил голос:

— Никто вас дармовой рабочей силой заменять не собирается. Просто завод перепрофилируется на выпуск мирной продукции…

— Кастрюли клепать будем? — выкрикнул кто-то из задних рядов.

— И кастрюли в том числе! — Директор шел красными пятнами, но держался из последних сил. — Это тоже полезный в мирном хозяйстве предмет. Но для этого заводу не требуется столько рабочих рук…

— А нам куда прикажете? — Ламме Келш протолкался к самой «трибуне». — Нам с голоду прикажете подыхать?

— Я могу обещать вам, господа, — возвысил голос господин Туук, — что все важные для производства рабочие места будут сохранены!

— Ручки к кастрюлям приклепывать! — хохотнул мужчина, оборачиваясь к Рою, и тот узнал его: это был один из самых высококвалифицированных сборщиков, работавший в святая святых завода — «финишном» цеху, где на «утюги», как со старых, секретных еще времен заводчане называли свою продукцию, устанавливали и отлаживали вооружение, прежде чем танки окончательно покидали свой «родильный дом».

— Крышки устанавливать! — поддержали его. — Эмалью покрывать!

Господин Туук открыл было рот, чтобы призвать остряков к порядку, но тут в плечо ему, едва не сбросив с постамента, врезалась здоровенная гайка И тут же, заставив скривиться от боли, в колено ударил обломок зубчатого колеса.

— Э-э! Прекратите это! — обернулся Ламме к толпе, но его уже не слушали — воздух наполнился самыми разными предметами, наиболее безобидными из которых были ботинки и комья грязи.

Опешившая поначалу заводская охрана — набранные недавно здоровяки с военной выправкой — дубинками оттеснили рабочих от «трибуны», с которой стаскивали окровавленного и лишь бестолково разевающего рот, будто рыба, вытащенная из воды, директора. Толпа тоже опомнилась быстро: из задних рядов принялись передавать стальные прутья арматуры и прочее, могущее служить оружием, одновременно заталкивая подальше пожилых рабочих и немногочисленных женщин.