— Ты ничего не будешь для нее значить, пока она не отнимет у тебя оружие и не превратит тебя в уважаемого гражданина!

— Такого, как Пит? Тебе, наверное, хочется, чтобы она тоже пришпилила, к небу звезду и выгнала из города моих лучших друзей?

— Ты знаешь, что Пит не хотел этого! — запротестовала Мэри. — Ему пришлось… после того, что случилось.

— Конечно, так ему за тебя спокойнее! Мэри была в бешенстве:

— Убирайся! Вон из моего дома! Надеюсь, что никогда больше не увижу тебя!

Он повернулся на каблуках и вышел. Постоял мгновение на ярком солнце, пытаясь понять, чего же, в конце концов, добился. Сейчас он хотел только одного — разозлить Пита настолько, чтобы тот не уклонился от схватки… Сработает ли встреча с Мэри?

Все еще сосало под ложечкой, и спазмы в желудке не прекращались. Пожалуй, меньше всего на свете ему хотелось драться с Питом Рэньоном. Было бы здорово просто его снова повидать… как в старые времена.

Сколько бычков носили, на себе клеймо, поставленное их руками! Сколько вместе с другими ковбоями им пришлось сражаться с индейцами и конокрадами! Сколько скота вытянули из болот! Сколько раз дрались бок о бок в салунах, когда там разгорались ссоры!

Он подобрал поводья и вдел ногу в стремя, как вдруг Мэри схватила его сзади за рукав.

— Консидайн, мне все равно, что ты думаешь обо мне, но не трогай Пита! Пожалуйста, оставь его в покое! Ее искаженное страданием лицо изумило его.

— Ба, Мэри! Да ты, никак, действительно любишь его?

— Да… люблю, — просто сказала она. — Он мой муж. Будь я навсегда проклят, подумал он. И это Мэри! Мэри, которая восставала против всяких эмоций! Мэри, которую, бывало, он с наслаждением заключал в объятия, потому что знал, что, вопреки своему желанию, она отзовется на его ласки, как бы ни подавляла в себе свою природу. О, как безуспешно боролась она со своими чувствами, ненавидя себя за слабость и за то, что не может скрыть эту борьбу от него!

— Мэри, — произнес он мягко. — Нам с Питом надо кое-что уладить. Не знаю, кому повезет теперь, но обещаю — и это единственное, что могу для тебя сделать, — я не подниму против него оружия.

Он поехал, и она некоторое время пристально смотрела ему вслед, затем, подобрав юбку, побежала.

Теперь на улице стояло несколько повозок и народу прибавилось. Тридцать или сорок лошадей жевали сено у коновязи. Из всего этого он заключил, что сообщение о его появлении уже распространилось. При других обстоятельствах он и сам был бы не прочь посмотреть на такую схватку.

Соскочив с лошади, Консидайн привязал ее скользящим узлом. Как бы поправляя шляпу, надвинул ее на глаза. Проделывая это, успел взглянуть на банк. Перед ним никого не было, никто не собирался в него входить и не шел к нему. Занятый своими наблюдениями, он не заметил, как Мэри Рэньон прибежала в дом миссис О'Бирн. Там слова потоком хлынули из нее:

— Вы не видели Пита? Его ищет Консидайн! Миссис О'Бирн спокойно взглянула на нее:

— Не волнуйся! Пит не растеряется. Он побьет его, как в прошлый раз!

Консидайн остановился рядом с конторой шерифа. Часы в окне банка пробили 11.30. От напряжения его прошиб пот. Теперь события должны развиваться молниеносно. Клюнет ли Пит на его выходку?

Где-то рядом забивали в подкову гвоздь. Это мог быть Пит. Он любил подковывать лошадей и знал в этом деле толк.

Вдруг из-за конторы шерифа донесся голос Мэри:

— Пит! Пит, Консидайн в городе.

— Сейчас?

— Он ищет ссоры… Я точно знаю! — Она уже почти кричала. — Пит, не дерись с ним! Посади его в тюрьму! Рэньон от души рассмеялся.