Кто сказал, что акселерацию изобрели в двадцатом веке?

    – И в кого ты такая кровожадная?

    – В дедушку, – стягивает с напильника рукоятку, взвешивает на ладошке и с разворота запускает в столб.

    Смотрю на столб – напильник торчит под прямым углом, а до столба больше десяти метров. Смотрю на нее. Сосредоточенно зализывает на ладошке сорванную мозоль. Все понял, чешуйчатый? Скоро эта амазонка будет выгуливать тебя на поводке.

    – Мастер Дракон, а когда драконы ужинают?

    Началось! Боже, за что мне такое наказание? Ну почему я не отнес ее к Титу Болтуну?

    – Ты умеешь разводить огонь?

    – У меня огнива нет.

    Мясо добыл я. Молоденького лося. Соль есть. Каменная. Я ее лизал, но Лире об этом говорить не буду. Пусть думает на лосей. Ведро взял из мастерской. Ручей – вот он. Костер сложила Лира. Остается найти коробок спичек. Или зажигалку. Или сварочный пистолет. На худой конец сошел бы папуас из Австралии. Сижу, думаю, задумчиво обгрызаю березовое полешко.

    – Я думала, ты сейчас огнем дунешь, и все.

    – Индюк тоже думал, да в суп попал…

    – А кто такой сэр Индюк?

    – Сэр Индюк очень похож на сэра Петуха, но вкуснее и супа из него больше получается.

    – Я есть хочу, а тебе только бы посмеяться.

    – Будем добывать огонь трением. Нужна веревка.

    Недоверчиво смотрит на меня, потом поворачивается спиной, задирает платье и сматывает с талии кожаный ремешок.

    – Такая подойдет?

    Расщепляю сухое полешко, формирую клыком в каждой половинке по лунке. Выбираю нетолстый сук попрямей, обламываю лишнее и заостряю концы. Матчасть готова. Кладу полешко на землю, прижимаю лапой. В лунку вставляю сук, накрываю второй половиной полена.

    – Обмотай сук в два оборота и дергай за концы туда-сюда.

    Не может быть, чтоб папуас с такой работой один справлялся. Дым идет вовсю, но у нас заняты две руки и четыре лапы. Наконец Лира ногами запихивает в лунку мох, обжигается, вопит, но держит. Дым сменяется язычками огня, которые тут же гаснут. Лира раздувает искорки и разводит костер.

    – Здорово! У нас в деревне никто так не умеет! А правда, что драконы все на свете знают?

    – Неправда. Драконы знают ровно половину всего на свете.

    Тихий час после ужина. Лиру отправил стирать платье. Сам лежу на спине, грею брюшко в лучах заходящего солнца. Вернется, посмотрю, хорошо ли умеет выделывать шкуры. Я совсем не умею. Один раз попробовал. Вся шерсть вылезла, кожа затвердела как фанера. При попытках согнуть ломалась. Так и не удалось сделать занавеску. Всю зиму ночевал в чулане. Там в любой мороз выше нуля, сама гора греет. Но – темно. Поэтому и назвал – чулан. Почему я такой ленивый? Жареное мясо в десять раз вкуснее березового полена. Суп – хуже: бульон неплохой, но чего-то не хватает. Морковку бы сюда, картошечки, бобов. И остыл к тому же, пока ложки делали. О ложках мы забыли.

    – Ли-и-ра! Что вы в суп кладете кроме мяса?

    – Мы мясо только по праздникам кладем. А так картошку.

    На-ша милая картошка-тошка-тошка-тошка. Пи-онерский идеал! Семейство пасленовых. Привезена в Европу из Америки. Сначала – картофельные бунты, потом – основной продукт питания. Все помню! Нет, ошибка в логике. Я же не помню, чего не помню. Если взять бочку из мастерской, снять крышку, получится кастрюлька для меня.