Как спокойно было раньше! Ложился, когда хотел. Спал, где хотел. Вставал, когда хотел. Это неуемное существо полночи не могло устроиться. Наконец зажало меня между стенкой и столом (чтоб не ворочался), постелило на стол вонючую шкуру (так теплее) и накрылось моим крылом как одеялом. Как будто крылу не холодно. Теоретически я знал, что крестьяне встают вместе с солнцем. Но на практике…

    – Вставать пора! Коней поить! Коров доить!

    – У-у-уйди, женщина!

    – Ранней пташке Бог подает! – тянет за хвост.

    – Я не ранняя пташка. Я филин, – сворачиваюсь, как ежик, в клубок.

    – Кто долго спит, обед проспит.

    – Только попробуй съесть мое березовое полено. Узнаешь, где зимуют раки.

    Некоторое время все спокойно.

    Скри-и-и-и. Как ножом по стеклу. Пытаюсь закрыть уши крыльями, но это не спасает. Поднимаю голову. Из кладовки появляется шкаф, толкаемый Лирой. Встаю и иду на балкон. Собачий холод. Все тело болит. Последствия вчерашнего флаттера. Хотел полетать для согрева, но отказываюсь от этой мысли. Иду назад, в тепло. Из кладовки уже появилось четыре стула, кресло и полстола. Стол застрял в дверях. Рыжее чудо куда-то исчезло. Заталкиваю стол назад, кладу на бок и вытаскиваю. Интересный, однако, материал. Пластик двадцать первого века. Все предметы в мастерской можно отнести к двадцатому. Не здешнему, а тому, который я помню. Из кладовки раздается грохот падающей мебели. Вылетает облако пыли. Потом, кормой вперед, появляется Лира с кушеткой на буксире. Задумчиво осматриваю платье цвета старого асфальта. Вчера оно было зеленым.

    – А-а-а-пчхи!…

    Вся мебель вытащена, осмотрена, рассортирована. Вся из пластика. Легкая, надежная, практически вечная. Та, которой будем пользоваться, у левой стены, остальная – у правой. Нигде нет заводского клейма. Странно это. Лира снова отмыта и отстирана. Хмурится. Вынашивает какие-то суровые планы. Завтракаем за столом остатками вчерашнего ужина.

    – Мастер Дракон, кто я сейчас?

    – Отдаленный потомок обезьяны, если верить Дарвину.

    – Не надо ему верить, я не это спрашиваю. Месяц назад я была простой селянкой. Десять дней назад я была леди Тэрибл. Вчера я была ведьмой. А кто я сегодня?

    – Сегодня ты свободна, как вольный ветер и бедна, как церковная мышь.

    – Я на самом деле свободная? Ты спас меня от страшной смерти и я у тебя в долгу на всю жизнь. Если прикажешь прыгнуть вниз, я прыгну. Если хочешь, можешь меня съесть. Только я знать хочу, что меня ждет.

    Хотел бы я знать, что тебя ждет. С таким характером. Радуйся, придурок. Никто не будет тебя по утрам будить и за хвост дергать. И картошку никто варить не будет.

    – Доедай, собирай вещи, и я отнесу тебя, куда попросишь. А пока придумай историю позабавней, как сбежала от злого дракона. Люди должны думать, что я злой. Все поняла?

    Покраснела, кусает губы.

    – Клянешься?

    – Слово дракона.

    Ушла в кладовку. Собирать вещи. Почему мне так грустно? Я же знаю эту соплячку меньше двух дней. Мало тебя по носу цепью били? И какие у нее вещи? Все ее вещи – платье, ремешок и три цепочки. Значит, уже завелись.

    Появляется из кладовки и кладет на стол моток веревки.

    – Не сердись, пожалуйста. Но, если бы ты меня сделал рабыней, я бы убежала. Я должна магистра убить.

    – Дался тебе этот магистр.