Молодой черноволосый генерал очень высокого роста проводил Николь и Марию в кабинет маршала Петена. Тот сидел в глубоком кожаном кресле у отделанного малахитом камина прямоугольной формы. Маршал сидел бритым затылком к двери, и Марии сразу вспомнился отец адмирал, дом в Николаеве, их камин, тоже облицованный малахитом. Маршал был в двубортном костюме стального цвета в легкую светлую полоску, в черных туфлях, начищенных до зеркального блеска, в белоснежной рубашке, красиво повязанной галстуком красноватого оттенка, гармонирующим с пламенем в камине.

- О, как вам к лицу штатское! - воскликнула с порога Николь.

- Девочки, проходите, присаживайтесь, - приподнимаясь с кресла, радушно сказал маршал. - Впрочем, что это я, старый дурень! Надо же обняться, расцеловаться! - И он обнял и поцеловал в щеку сначала Николь, а потом Марию. - Да, - повернулся он к высокорослому адъютанту, перед которым сам выглядел маленьким. - Пусть принесут прямо сюда сыр и вино, без церемоний, а потом кофе, да, девочки?

Николь и Мария согласно закивали головами.

- Есть! - козырнул молодой генерал и вышел за дверь, ступая по мраморному полу крадучись, как тигр.

- У вас новый адъютант? - спросила Николь. - Довольно крупный.

- Да, взял сынишку старого друга, пусть поднатаскается, - сказал маршал о генерале, - а мой прежний мучается радикулитом, я отправил его в секретариат, к бумажкам. Давность знакомства - замечательная штука, - продолжал маршал, - вот я не видел вас уйму времени, но как будто вчера расстались! А какая ты выросла красавица, доченька, - обратился он к Марии, - просто украшение Франции.

- И Тунизии, - подхватила Николь.

- Да причем здесь твоя Тунизия! Я бы сказал, всей Европы! - возразил маршал и громко засмеялся, с удовольствием и простодушием настоящего солдата. Маршал был рад нечаянной встрече, женщины его взбодрили, он почувствовал себя гораздо моложе своих восьмидесяти двух лет, и, если бы не кожа, отвисающая на старческой шее брыльями, он казался бы совсем не старым, а, что называется, мужчиной на ходу.

- У нас дома, в России, был точно такой же камин, очень похожий и, главное, тоже отделанный малахитом. Малахит - русский, уральский камень. Откуда он здесь?

- Отчего же русский? - живо возразил маршал Петен. - В Африке его много, этот - африканский.

- Да? А я и не знала, - удивилась Мария.

- Мир, деточка, большой, - с лукавой и мудрой усмешкой сказал маршал, - очень большой…

Обслуживавшие маршала военные принесли круглый низкий столик, сервировали его на три персоны, открыли вино, поставили доску с сырами, придвинули к камину три кресла. Один из военных остался прислуживать за столом, но маршал остановил его:

- Оставьте нас, я сам поухаживаю за дамами!

Военный вышел, плотно притворив за собою дверь.

- Обожаю смотреть на огонь! - возбужденно сказала Николь.

- И я! - поддержала ее Мария. - У нас дома папа мог сидеть возле камина часами и смотреть на пламя. Я его понимаю. Огонь, как жизнь, вечно и ежесекундно сгорающая… все философы…

- Не философствуй, детка, - грубовато и в то же время ласково прервал Марию маршал Петен. - За прекрасных дам! - Он молодцевато поднялся с кресла и выпил свой бокал стоя, как настоящий мужчина.

- У вас вкусное вино, - похвалила Мария, - само пьется.

- Вот и замечательно! - сказал Петен. - Когда само - это замечательно.

Говорили о том о сем, пили, ели сыр, а Мария все не могла приступить к делу. И опять ее выручила Николь.

- Господин маршал, я человек прямой, и вы прямой, поэтому я обращаюсь к вам без обиняков: выслушайте Мари, у нее к вам интересное дело, а сказать она стесняется.